– Я считаю, что этот альбом лучше, чем Nevermind. На нем более сильные тексты. Оформление потрясающее. Он вывел группу на следующий уровень стратосферы. Слушаешь Pennyroyal Tea, и у тебя дыхание перехватывает.

Литт вспоминает:

– Помню, я услышал Heart-Shaped Box по радио KROQ, когда был с племянницей на чьем-то дне рождения, и люди просто с ума посходили. Они ждали новой песни Nirvana и дождались, и она была такой хорошей.

Возможно, в качестве жеста доброй воли к Дейву после изменения структуры авторских отчислений, Курт выбрал Marigold, песню, которую сочинил и спел Дейв, на обратную сторону сингла Heart-Shaped Box. Песня Heart-Shaped Box достигла именно того коммерческого успеха, который задумывал Курт: в США она вышла на четвертое место в чартах синглов, а в Великобритании – на пятое.

Джим Мерлис присоединился к рекламному отделу Geffen Records вскоре после разразившейся драмы с Альбини. Курту он сразу понравился, отчасти потому, что ранее Мерлис играл в инди-группе, которая летом 1990 года добралась до Сиэтла. Они оба спали на полу у друга Курта Чарльза Питерсона, легендарного местного фотографа, подробно задокументировавшего рок-культуру Сиэтла. Курт попросил, чтобы Мерлис сопровождал его на пресс-конференции для европейских журналистов, и все прошло настолько хорошо, что Мерлис стал отвечать за общение с американской прессой после выхода In Utero.

Курт был дружелюбен и открыт с Мерлисом, но к тому времени Курт и Кортни куда настороженнее относились к журналистам, чем до Хиршберг. Джанет настояла, чтобы Мерлис «присылал Курту и Кортни по факсу копии нескольких статей каждого журналиста, который хотел с ними пообщаться – даже Джона Парелеса из New York Times, который работал там уже десять лет и никогда не публиковал никаких слухов». Еще Курт хотел, чтобы Мерлис присутствовал на всех его интервью и записывал их на диктофон в качестве меры предосторожности против ложных цитат.

Даже в этот «осажденный» период Курт общался с прессой с прежней утонченностью. Когда Парелес прилетел в Сиэтл, публициста весьма впечатлило, что «интервью брали в Спейс-Нидле, самом туристическом месте из возможных». Потом Курт и Дейв вместе с Парелесом и Мерлисом катались на американских горках.

Курт долго раздумывал, говорить ли с Дэвидом Фриком, музыкальным редактором Rolling Stone, но потом сам позвонил журналисту и дал ему заманчивое обещание: «Я расскажу вам такое, что еще никому не рассказывал». Интервью устроили в Чикаго, где Nirvana дала два концерта на гастролях в поддержку In Utero.

– Первый концерт стал лучшим из всех их выступлений, что я видел, – рассказывает Мерлис, – потом был выходной, а второй концерт вышел одним из худших.

Именно на тот день было запланировано интервью с Фриком, и Мерлис беспокоился, что после плохого концерта Курт захочет его отложить. Однако когда публицист прошел за сцену, Курт был в отличном настроении и держал на руках Фрэнсис. «Все эти рассказы о том, что он тогда постоянно находился в депрессии, не всегда были верны. Он играл с дочкой и улыбался».

Когда Мерлис спросил его, собирается ли он давать интервью Rolling Stone, Курт посмотрел на него как на сумасшедшего и спросил: «Где Дэвид Фрик? Приведи его. С чего мне отказываться?» Интервью провели в гостиничном номере Мерлиса, и, согласно новой политике, он принес свой диктофон. Курт притворно изумленным тоном сказал публицисту: «Джим, это же Дэвид Фрик! Нам не нужно это записывать». Мерлис одобрительно посмеивается, вспоминая произошедшее.

– Это была постановочная сцена. Фрик об этом знал, но ему тоже понравилось. Они разговаривали шесть часов. Я даже заснул.

Мерлис восхищается: «Курт сам рисовал свой портрет в прессе». Но Курт по-прежнему оставался невероятно чувствительным.

– Почти все рецензии на In Utero были фантастическими. Я отправлял Курту и Кортни по факсу все вырезки, которые нам присылали, но одна рецензия, из Boston Herald, оказалась негативной. Одна из ста.

Джанет позвонила и пожаловалась Мерлису: «Ты что, отправил им негативный отзыв? Они только о нем и говорят!»

Курт дал интервью своему любимому французскому журналисту Юри Ленкетту, который приехал в Сиэтл вместе с победителем конкурса от журнала Best, призом для которого служила встреча с группой. Интервью брали в сиэтлском ресторане, где Курт съел чизбургер, «истекавший жиром и окруженный картошкой фри». Журналист спросил Курта, не вредно ли это для желудка, и Курт ответил, что живот его больше не беспокоит.

Альбом In Utero вышел 21 сентября 1993 года, через два года после Nevermind. В США в первую неделю было продано 180 000 копий, и он вышел на первое место в чарте продаж Billboard – и это еще без Walmart и Kmart. (Поскольку на изготовление обложек требовалось время, «отцензурированная» версия альбома попала в крупные сетевые магазины лишь через пару месяцев.) In Utero не добился такого же огромного успеха, как Nevermind, но все же разошелся тиражом более чем в пять миллионов в США и таким же тиражом по всему миру. В 2011 году газета The Guardian устроила на своем сайте опрос, в котором просила фанатов выбрать любимый альбом Nirvana, и In Utero занял первое место, набрав 43 процента голосов. Это и мой любимый альбом группы.

По продажам In Utero в следующем месяце совершенно затмил альбом Pearl Jam Vs., который за свою первую неделю разошелся тиражом в девятьсот тысяч. Через два года после того, как Nevermind изменил мир рок-н-ролла, главный журнал истеблишмента, Time, с большим опозданием решил выпустить историю с обложки о «новой» волне популярного рок-н-ролла с влиянием панка. Курт не хотел давать интервью, и я смутно припоминаю, что тоже советовал ему этого не делать. Меньше всего мне хотелось, чтобы он чувствовал, словно его силой запихнули во что-то мейнстримовое, что ему совершенно не нравится, да и с практической точки зрения статья на обложке Time далеко не всегда шла во благо рок-музыкантам.

Однако позже я узнал, что Курт все же сомневался, не зря ли дал отказ. Кортни прослышала, что Эдди Веддер сначала согласился дать интервью, а потом, когда Time уже пустил в производство обложку с Pearl Jam, отказался – вот уж действительно, и рыбку съел, и косточкой не подавился. На обложке была концертная фотография Веддера с подписью: «Вся ярость[5]: разгневанные молодые рокеры вроде Pearl Jam дают голос страстям и страхам поколения». Через двадцать пять лет Кортни со вздохом рассказала мне:

– Курт был взбешен. Он целый день говорил только об этом, называя Эдди позером. Келли Кертис (менеджер Pearl Jam) разыграла эту партию лучше, чем мы.

Книга Майкла Азеррада Come as You Are вышла на той же неделе, что и In Utero. Я считал ее замечательным документом, рассказывавшим о происхождении группы и альбома Nevermind, и, что еще важнее, Кортни и Курт были ею довольны. Журналист жил в Нью-Йорке, и, когда Курт приехал в город, чтобы дать интервью MTV в поддержку нового альбома, Азеррад, знавший, что Курт любит живопись, предложил ему сходить в Музей современного искусства. Курт взял с собой Эми Финнерти и настоял, что за билеты будет платить он.