— Я… — Он замолчал, его глаза затуманились, и я моргнула. Что-то отозвалось во мне эхом, что-то, чего я никогда раньше не видела. — Ты мне тоже нравишься, Аида.

Лоренцо

Я не мог перестать наблюдать за ней, пока она скользила по комнате, разговаривая со всеми подряд. Она несколько раз останавливалась у нашего общего семейного стола, проверяя, все ли с ними в порядке. Она была в своей стихии.

Со сцены звучала негромкая музыка, задавая тон вечерней премьеры. Пиано-бар наконец-то был полностью отремонтирован, и теперь все, что оставалось сделать, это открыть его для публики. Однако это было мягкое начало — так это называется в бизнесе. Я понятия не имел, что это такое, пока Нери мне не объяснил. За годы работы в его казино у него было много «мягких вакансий», именно поэтому он был здесь, чтобы отпраздновать эту ночь с нами.

Никто из других глав семей не приехал, хотя у них было открытое приглашение, как и у Данте. Я стиснула зубы, когда посмотрела на свой мобильный, ясно понимая, что он прочитал мое сообщение, но оставил его без ответа. Я начал волноваться, потому что с тех пор, как он вылетел из моего офиса, я слышал о нем всего один раз. Он хотел переехать через весь штат и начать новую ниточку в бизнесе. Это была хорошая идея, но мне не нравился тот факт, что он был так далеко, хотя я дал ему зеленый свет, потому что знал, каково это — хотеть создать что-то для себя, проявить себя. Это было три дня назад, и с тех пор я ничего о нем не слышал. Если бы с ним не общались мама и София, я бы подумал, что его убили.

— Переверни это нахмуренное выражение лица с ног на голову! — Крикнула Аида, подскакивая ко мне. Я оперся локтем о стойку бара и сунул мобильник в карман. Сегодня был не деловой вечер. Все это было об Аиде, женщине, которая перевернула мой мир с ног на голову.

Я подмигнул ей и притянул ближе, не в силах удержаться от того, чтобы прикоснуться к ней. Платье, которое она надела, было черным, облегающим, оно открывало большую часть ее спины и спускалось до груди, позволяя всем немного подразнить ее декольте. Она выглядела чертовски сексуально, и она была вся моя.

— Я думаю, тебе самое время подняться туда, — сказал я ей, кивнув головой в сторону сцены, где стояло пианино без исполнителя.

— Что?

Ее глаза расширились, она повернула голову, чтобы посмотреть на переполненный бар. Освещение было приглушено ровно настолько, чтобы создать ощущение атмосферы, а аккуратно расставленные столы со стульями и кабинки позволяли всем видеть сцену, не загораживая ее людьми, сидящими впереди. Аида продумала все, когда помогала составлять планы несколько недель назад.

— Я не могу подняться туда, по крайней мере, сегодня вечером.

— Ты можешь. Я обхватил ее за талию и слегка сжал. — Им это понравится, я обещаю.

Она застонала, ее взгляд снова скользнул по всем посетителям.

— Я не знаю…

Она прикусила нижнюю губу, на ее лице отразилась нерешительность, поэтому я сделал выбор за нее.

Я отошел от бара, моя рука скользнула по ее руке вниз, к ее ладони, затем потянул ее за собой на сцену. Раздались одобрительные возгласы, самые громкие — от ее сестры, которая знала, что сейчас произойдет. Никто другой не слышал, как она играет, но я слышал. Каждый раз, когда она была здесь, первое, что она делала, это пробовала клавиши и играла мелодию, которая ей нравилась.

Аида дернула меня за руку, пытаясь остановить, но я опередил ее.

— Лоренцо, нет.

Я не повернулся к ней лицом. Я продолжал, пока мы не оказались у пианино.

— Садись.

Она подняла брови, глядя на меня, ее рука твердо стояла на бедре. Она была безумна, но это было сексуальное безумие, а не настоящее безумие.

— Пожалуйста, — добавил я, наконец-то получив от нее ответ.

Ее грудь тяжело вздохнула, затем она села, ее пальцы уже нашаривали ключи, как будто они только что вернулись домой и знали, где все находится. Я повернулся лицом ко всем в баре, не зная, что сказать, а потом решил, что клавиши из слоновой кости и ее музыкальные способности скажут сами за себя. Итак, наклонив голову, я сошел со сцены и встал у края, наблюдая за ней сбоку.

Ее пристальный взгляд впился в мой, ее губы слегка приподнялись с одной стороны, а затем она одними губами произнесла: — Это для тебя.

Мой пульс участился, сердце, казалось, застряло где-то в горле, когда она начала водить кончиками пальцев по клавишам. Я не мог оторвать от нее глаз, когда она закрыла глаза, в результате чего всеобщее внимание сосредоточилось на ней. Не было слышно никаких звуков, кроме тихой мелодии, которую она играла, а затем задыхалась, когда она увеличила громкость, так сильно ударив пальцами по клавишам, что я подумал, не причинило ли это ей боли. Если и причинило, она никак не подала виду.

Она была такой чарующей, пленительной, как ничто другое, что я едва заметил, когда она остановилась. В ее сторону послышались хлопки, улюлюканье и вопли, но я не мог сдвинуться с места, на котором находился. Она поклонилась, подняв руку в воздух, на ее щеках появился румянец, и тогда я понял. Я знал это без малейших сомнений.

Я был влюблен в нее.

Я был влюблен в Аиду.

Я отшатнулся от осознания, на мое тело повлияли только мои мысли. Но даже оно знало правду. Я не мог жить без нее. Не мог представить свою жизнь без нее. Мы уже обменивались «Ты мне нравишься», приквелом к тому, что должно было случиться, но я никогда не думал, что это будет так, никогда не понимал этого всепоглощающего чувства.

Она наклонила голову, когда повернулась ко мне лицом, на ее лице отразилась хмурость. Но я не собирался говорить ей, о чем я думал, не здесь, не со всеми этими людьми вокруг. Теперь я знал это, и часть меня хотела держать это при себе, опасаясь, что она не чувствует того же. Но я бы этого не сделал. Я скажу ей, когда придет время. Я бы сказал ей, когда знал, что ей больше всего нужно это услышать.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я кивнул, взял ее за руку и повел вниз по боковым ступенькам сцены.

— Да. Я нежно поцеловал ее руку. — Иди, делай свое дело.

Я не хотел, чтобы она уходила от меня. На самом деле, если бы все было по-моему, я бы забрал ее домой прямо там. Однако это был ее вечер — ее вечер, когда она наслаждалась открытием своего собственного бара. Бар, который она назвала в честь моего отца.