— Медальон, — лаконично ответил я. — Когда убийца насадил меня на кинжал, вместе с жизнью, частичка Торчина дала мне и его память.

Закрыв фляжку и отложив её в сторону, стал подниматься и в этот момент, Рыжий протянул мне свою руку. Очень человеческий жест, впрочем, после того, что я видел, это даже не удивительно.

Глава 14

Артийский форт.

Николай Салтыков сидел на ступеньках каменной лестницы и наблюдал, как стая слык доедает тушу артийской жабы. Близость болот к форту позволяла созданиям скверны всегда иметь пищу и материал, для увеличения популяции.

Одна из тварей, видимо насытившись, повела своей безглазой мордой в сторону человека и двинулась прямо к нему. Салтыков выставил перед собой руку, и слыка боднула её своей головой, словно послушный пес, она рыкнула и легла у ног Николая, требуя еще больше ласки.

Когда он создал разрыв в Невринске, ему самому пришлось войти в пространственную дыру, чтобы избежать столкновения с элитным отрядом Ордена. Храмовники оказались там слишком быстро и, оцепив район, уничтожали всё живое, в эпицентре разрыва.

Потом еще подтянулись службисты и не осталось другого выхода, кроме бегства через портал. Семя встретило его довольно доброжелательно, помогло восстановить силы и даже поделилось своей скверной, что для каждого декуса является настоящим подарком.

Вот уже более двух недель, Николай, в одиночестве бродит по замку, по-другому это место никак не назвать, развлекаясь с местными обитателями и получая мыслеобразы от своих братьев, таких же декусов, как он сам.

Именно эта связь позволила Николаю узнать о том, что в форт послали специальный отряд, чтобы зачистить это место. А еще вместе с ними был Громов-младший.

Всё-таки нужно было раньше закрыть разрыв. Видимо, его место смогли определить, отследив эманацию прорыва пространства, и теперь с этим всем нужно что-нибудь сделать.

Снова потрепав слыку по склизкой безглазой морде, Николай встал и направился вниз по лестнице. Дойдя до этажа, где находились покои семени, он не стал останавливаться и продолжил спуск вниз, пока не уперся в большую дверь, обитую толстыми стальными пластинами.

Глубоко вздохнув, он применил несколько защитных плетений, оберегающих от ментального и физического воздействия, а затем распахнул дверь.

По нему сразу же ударило силой. В глазах потемнело, внутри всё сжалось, сердце бешено застучало, а кожа на лице натянулась, из последних сил сдерживая прорывающиеся наружу жвала.

Опустившись на одно колено, Николай оставался в таком положении пару минут, пока не привык к давлению. Выпрямившись, он медленными шагами, двинулся вперед, словно продираясь сквозь густое желе из силы.

— Тысячу лет, — прохрипел Николай. — Почти тысячу лет ты кормишь семена свой силой, но по-прежнему наполнен ей как никто.

Оказавшись в центре зала, Салтыков, подошел к огромному остроконечному кристаллу, грани которого, покрылись толстым слоем каменной пыли. Не удивительно, ведь в этой комнате уже около полугода никого не было. С момента, как его доставили в форт.

Проведя ладонью по поверхности прозрачного камня, он смог разглядеть запертого внутри человека.

— Я знаю, ты меня слышишь, — обратился к пленнику Николай. — Скоро ты поймешь, что надежд больше нет. Твой наследник, новый равный из Громовых, скоро окажется здесь и я убью его собственными руками, а ты будешь смотреть.

В этот момент, внутри кристалла начали появляться трещины, и пленник открыл синие словно лед глаза, с ненавистью уставился прямо на Салтыкова.

— Надо же, — делая вид, что ни капли не испугался, произнес Николай. — Сложно представить насколько именно ты силен.

Пленник продолжил сверлить Салтыкова взглядом, а кристалл всё больше и больше покрывался трещинами внутри.

— Не старайся, всё равно не получится, — декус положил руку на грань кристалла, и трещины тут же пропали. — Если б ты только знал, как долго мы ждали этот момент. Наконец-то, ты и твои чертовы выродки, перестанете нам мешать. Этому миру конец, понимаешь? Точно так же, как и сотням и тысячам до него. Ваши жалкие попытки противостоять Им с самого начала были обречены на провал. Да, что говорить, совсем скоро ты сам всё увидишь и сдашься.

С этими словами декус, с помощью своей магии поднял кристалл в воздух и направился в сторону выхода.

Остатки силы, те крохи, которые не мог поглотить огромный кристалл, вырываясь наружу, медленно убивали сильнейшего декуса. Казалось, что в теле пленника заключена сама Суть и, если он вырвется на свободу, даже Они не смогут с ним совладать.

Подойдя к лестнице, Николай почувствовал, как по его щекам что-то течет. Проведя пальцами по лицу, он обнаружил что его глаза начали кровоточить, но он продолжил свой путь.

Шаг, затем следующий, новый… С каждым движением декусу становилось всё хуже. Черная жидкость сочилась уже не только из глаз. Нос, рот, уши, даже под своими ногтями он обнаружил небольшие черные ручейки, готовые вот-вот прорваться наружу.

— Как бы ты ни старался, как бы ни был силён, ты проиграл, — сказал Салтыков, когда вместе с кристаллом оказался перед дверью, ведущей в покои семени. — Сейчас сам всё увидишь.

С этими словами он открыл дверь и давление силы, бьющее из кристалла, исчезло. Его, словно осенний лист в ураган, сдула волна энергии, с ревом вырвавшаяся из открывшегося прохода.

Декус почувствовал облегчение, улыбнувшись, он уверенными шагами двинулся внутрь, всё так же, словно на поводке, таща за собой парящий над полом кристалл.

Отделение Служителей Мары на севере.

Мне потребовалась еще пара минут, чтобы переварить и усвоить всю информацию из чужой памяти.

Как только поток мыслеобразов окончательно прекратился, почувствовал будто меня в грязи изваляли. Даже с ног до головы покрытый потрохами чудовищ, чувствовал себя куда чище. Всё-таки предательство, это мерзко и грязно, даже если ты никак в нем не замешан.

Медальон, висевший у меня на шее в день нападения на усадьбу, не задумывался как страховка для меня или любого другого Громова. Скорее, это было просто записывающее устройство, которое, со временем, смогло приобрести своё собственное сознание.

Магия, которой первый из Громовых напитал эту реликтовую безделушку была настолько сильна, что медальон, из заключенной в нем памяти, смог собрать осколок личности своего создателя. Примитивную, но самую что ни на есть настоящую частичку Торчина Громова.

Древний маг, как и каждый сильный любого мира, хотел сохранить свои тайны и наложил на артефакт печать, исключая возможность доступа к своей памяти.

Не знаю, как частичка