— О, большое в-вам с-спасибо, — с готовностью вскочила Мэри.

Она приподняла скамейку с одной стороны, чтобы снять цепочку с одной ножки, потом поболтала ногой, стряхивая свои оковы на землю.

— Ну вот.

Она подняла цепочку с земли и со счастливым видом сунула в книжку.

Ангус направился в библиотеку, даже не посмотрев, пошла ли Мэри за ним следом. Он закрыл за ней дверь и, когда повернулся, обнаружил, что она уже расположилась в его любимом кресле у огня.

Ангус поморщился, но ничего не сказал и прошел к своему столу. Он быстро привел в порядок бумаги, но так и не поднял глаза на свою гостью.

А она оказалась не такой уж тихой. Пару минут подержав сапоги над огнем и подув на окоченевшие пальцы рук, Мэри встала и начала бродить по библиотеке. Ангус следил за ней боковым зрением и постоянно отвлекался, когда она прикасалась то к одному предмету, то к другому, издавала тихие возгласы восхищения над разными предметами антиквариата. Ангус был готов взорваться. Как раз в тот момент, когда он уже хотел указать ей на ее место, Мэри шлепнулась назад в его любимое кресло с таким видом, как будто оно принадлежало ей.

Мэри так неожиданно повернула голову в его сторону, что Ангус не смог скрыть, что смотрит на нее. Она печально улыбнулась и кивнула на ноги:

— Камин — это прекрасно. Я наконец смогла почувствовать пальцы.

Ангус коротко кивнул ей и подвинул к себе книгу, притворившись, будто читает.

Он не понимал, почему его так раздражает присутствие Мэри здесь, в библиотеке. Как разумный человек, он должен был признать, что его реакция обусловлена не только обстоятельствами, но и чем-то еще. Она пробудет здесь ровно столько, сколько ей потребуется, чтобы согреться, а потом он отправит ее назад, в ее спальню, дожидаться приезда Янга.

Из-за подозрительности Нисона теперь и здесь могут возникнуть сложности. Неужели он прав? Неужели Янг — один из тех, о ком их пытался предупредить Майкл?

— Могу я задать вам вопрос? — Мягкий голос Мэри скользнул по его натянутым нервам словно шелк.

— Нет.

Ангус нашел последние бумаги от Королевского общества и разложил их перед собой, решительно настроившись не доставлять ей удовольствия своим вниманием.

Мэри наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Поначалу он, казалось, слишком рассердился, обнаружив ее на улице, но потом все же потребовал, чтобы она вернулась в дом и согрелась у камина.

Ну ладно, может, он вовсе и не требовал этого, но и не слишком протестовал, когда она предложила. Ангуса Хея трудно было понять. Вспыльчивый и быстро приходящий в раздраженное состояние человек, который удерживает людей на расстоянии вытянутой руки, набрасываясь на них, как будто он — король, а все остальные — бедная прислуга.

Ну что ж, она не прислуга. Мэри встала, протянула руки к огню.

Эррол даже головы не поднял. Черт возьми!

Мэри побрела к книжным полкам и провела пальцами по кожаным корешкам книг. Она наугад выбрала одну книгу, получила суровый взгляд в свою сторону и нахмурилась. «Значит, вот что вам не нравится, да?» Хотя, наверное, не так сильно, чтобы он захотел заговорить с ней.

Подавив вздох, Мэри пролистала книгу и со стуком захлопнула ее.

Ангус поджал губы, но головы не поднял. «Ну ладно, Эррол! Если ты хочешь так…»

Мэри сунула книгу под мышку и подошла к его столу, притворившись, что рассматривает глобус на нижней полке. С этого места она могла заглянуть через его плечо и увидеть…

— Какого черта вы там делаете?

— Можно мне взглянуть? — указала Мэри на рисунок, лежавший на столе.

— Зачем? — насупил брови Ангус.

— Вы же знаете, я часто делаю рисунки сама, поэтому…

— Да-да, рисунки для документов вашего брата. Еще вы пишете о нем статьи для газеты. Теперь, осмелюсь предположить, вы признаетесь, будто пишете за него исследования тоже.

— Я не собиралась признаваться ни в чем подобном. — Мэри уселась на стоявший поблизости стул и подвинулась к столу, разглядывая бумаги, лежавшие в провоцирующей близости от нее. — Что вы читаете?

Ангус откинулся назад, скрестив руки на груди, и уперся в Мэри ледяным взглядом.

— Я не приглашал вас там садиться.

Мэри пристроила свою книгу на край стола, протянула руку и взяла со стола несколько бумаг.

— А, это из Королевского общества. Одна из ваших статей.

Мэри начала читать и через несколько минут положила статью на стол.

— Ну и? Хотите сказать, что мне следовало упомянуть о связи с Евфратом? Или, может, мне надо было представить больше доказательств участия Рамзеса II?

— Я бы никогда не проявила подобной бестактности. — Под его недоверчивым взглядом Мэри вспыхнула. — Во всяком случае, до тех пор, пока кто-то не вынудил меня самым безжалостным образом. Тогда я могла бы что-нибудь сказать.

— Вы уже сказали мне, что у меня плохие рисунки, — сердито посмотрел на нее Ангус.

— Я была немного раздражена, — вздрогнула Мэри.

— Вы сказали то, что думали. А как вы стали делать рисунки для Херста?

— Случайно представилась такая возможность, только и всего. Когда я была ребенком, меня учили рисовать; все девочки в нашей семье рисовали.

— Да, акварельные краски, похоже, весьма популярны у лиц вашего пола.

— Не по собственному выбору, — с резкими нотками в голосе заметила Мэри.

— Неужели? — усмехнулся граф.

— Да, а еще заставляли рисовать отвратительно скучные предметы, такие как деревья, цветы и… О, думать об этом просто невыносимо! Но как-то в один прекрасный день Майкл попросил меня сделать для него иллюстрацию, потому что человек, который обычно делал это, заболел. Майклу понравилась моя манера изображения, поэтому теперь я делаю для него все рисунки.

— Вам нравится это занятие?

— Больше, чем я предполагала когда-то. Эти предметы такие увлекательные, и потом, так интересно думать о прошлом, в котором они проживали… — У Мэри появилась блаженная улыбка на губах. — Однажды я рисовала скипетр Уас[5], — понизив голос, добавила Мэри. — Это был… Нет, описать его невозможно, — покачала она головой.

— Но вы можете нарисовать его, — кивнул Ангус.

— Наверное, я могла бы нарисовать его и сейчас; там каждая деталь производила потрясающее впечатление. Такую вещь никогда не забудешь.

— О некоторых артефактах я думаю то же самое. — Ангус подтолкнул к ней листок бумаги. — Видите этот рисунок ожерелья?

— Вижу.

Ангус заметил, что она старается скрывать свое неодобрительное отношение к выполненному рисунку, но у нее это плохо получалось.