сделать, но я уважаю ее желание не смотреть на то, как она писает.

Вид скомканных простыней на полу гарантирует, что мой член останется твердым как сталь. Образы нас двоих, не так давно связанных друг с другом, заполняют мой разум, заставляя меня желать, чтобы мы немедленно перешли ко второму раунду.

Со вздохом, частично удовлетворенным, частично болезненным, я подхожу к прикроватной тумбочке и беру свой телефон.

Камера все еще работает, запечатлевая каждый момент нашего совместного времяпрепровождения. Приостановив запись, я подавляю искушение посмотреть ее прямо сейчас и вместо этого сосредотачиваюсь на кое-чем другом.

Я сглатываю, глядя на красное пятно посреди кровати.

В голове проплывает одно слово.

Моя.

Внутри меня зарождается что-то яростное и собственническое.

Пусть я и не отдал никаких денег за Иви Мур. Возможно, это был бы шанс уберечь ее. Но во всех остальных отношениях она моя. Тело, душа, сердце. Я чувствую это.

Эта связь между нами, эта постоянная тяга, эта постоянная потребность не может быть ничем иным.

Если бы все было так просто: парень встречает горячую девушку и делает ее своей.

Подняв телефон, я делаю снимок этого беспорядка и использую его в качестве ответа на целую цепочку сообщений, которые я получил за ночь от Тео.

Алекс: Дело сделано. Иви официально принадлежит мне так, как никогда не будет принадлежать ему. Давайте разберемся с этими ублюдками.

Прежде чем бросить телефон на кровать, я делаю еще одну фотографию, на этот раз с собой, запечатлевая следы на своем члене.

Это неправильно, так чертовски неправильно, но в то же время так чертовски правильно.

Пока меня не поймали.

— Какого черта ты делаешь?

Ее голос прорезает воздух, как нож, и я замираю.

Невозможно отрицать то, что я делаю. Она поймала меня с поличным, когда я фиксировал доказательства того, что мы сделали.

— Я думал, ты сразу залезешь в ванну, — говорю я, и голос мой становится пустым, как только надвигается реальность.

Время вышло, Александр. Начинай говорить правду. Всю правду.

Опустив телефон, я поднимаю глаза к потолку, надеясь, что там что-то или кто-то сможет мне помочь.

— Алекс? — спрашивает она, придвигаясь ближе.

— Иви, я…

— Не надо, — холодно предупреждает она. Это настолько противоречит тому, как она вела себя в моих объятиях всего несколько минут назад, что это похоже на пощечину. — Не смей мне врать.

Телефон вибрирует у меня в руке, и рука сама собой двигается, поднося его ко мне.

Тео: Давно пора, блядь. Те тридцать секунд, которые ты продержался, стоили того?

Весь воздух вырывается из моих легких.

Это всего лишь мужская болтовня. Это нормально для нас. Так почему же я чувствую себя таким плохим, таким грязным, когда говорю об Иви в таком тоне?

Из-за толстого ковра под ее маленькими ножками я не слышу, как она двигается. И только когда тепло ее обнаженного тела омывает мою руку, я понимаю, что она близко.

Нет. Не просто близко.

Слишком, блядь, близко.

Все ее тело напрягается в ту секунду, когда ее взгляд падает на экран, и она вскрикивает, прикрывая рот рукой.

Она отступает назад, ее глаза все еще прикованы к экрану, а в моих ушах звучит паника.

Скажи что-нибудь, Алекс. Исправь это.

Скажи ей снова, что любишь ее.

Что угодно, черт возьми.

Но я не могу.

Я не делаю ничего из этого. Вместо этого я застыл. Не в силах сделать ничего, что могло бы улучшить ситуацию.

Не то чтобы я действительно думал, что это возможно.

— Алекс, — хнычет она после долгих, мучительных секунд молчания. — Пожалуйста, скажи мне, почему ты это послал.

Ее полные слез глаза встречаются с моими, и это разрушает все, что удерживало меня в неподвижности.

Бросив телефон на кровать, я поднимаю руку, чтобы убрать волосы со лба.

— Иви, это не…

— Клянусь Богом, Алекс, если с твоих губ сорвутся слова «все не так, как кажется», я…

— Что? — вспылил я, придвигаясь ближе, когда она отступила назад. Мои эмоции за долю секунды сменились страхом потерять ее на гнев.

— Скажи мне, — требует она. — Кто этот человек, о котором ты говоришь?

Мое сердце бешено колотится в груди, когда я продолжаю приближаться к ней.

Она знает. Я вижу это в ее глазах.

Она увидела это сообщение, фотографию и сразу же сделала правильный вывод.

— Иви, — умоляю я.

— Нет, Алекс. Время быть милым и пытаться выкрутиться прошло. Ты уже солгал мне о приложении для съемок. Что еще ты от меня скрываешь?

— Я никогда не собирался ничего скрывать, — возражаю я.

— И что, от этого должно стать лучше? — взвыла она.

— Нет. Очевидно, что нет. Но это факт. У меня были все намерения рассказать тебе все, когда я вернусь сюда, но ты придумала свою собственную историю, как только увидела меня, и…

— И? — переспрашивает она, в ее тоне нет ничего, кроме яда.

— И я предпочел твою идею реальности, поэтому позволил тебе в нее поверить. Я потираю затылок, сожалея о случившемся.

— Так ты солгал?

— Чтобы защитить тебя.

— Чушь собачья, — обвиняет она. — Это не имело никакого отношения к защите меня. Ты думал только о себе. Пытался выставить себя большим героем, который делает все, что нужно. Но все это время ты лгал мне в лицо.

Ее грудь вздымается, когда мы стоим в двух шагах друг от друга. Она так близко, что если бы я протянул руку, то мог бы коснуться ее, притянуть к себе. Но я этого не делаю. Не могу. И это, блядь, убивает меня.

Это все моя вина.

Все это… все это моя вина.

Все, чего я хотел, — это чтобы она продолжала смотреть на меня, как раньше. Знать, что здесь, со мной, она чувствует себя в безопасности. Что я могу быть именно тем, кто ей нужен.

Это было глупо. Я знал это тогда и, черт возьми, знаю сейчас.

— Сейчас у тебя есть шанс, Алекс. Посмотри мне в глаза и расскажи правду обо всем этом. — Она разводит руки в стороны. — Обнажись передо мной, как и я перед тобой, снова и снова.

Ее слезы опасно балансируют на ресницах, и я прошу их не останавливаться. Не уверен, что смогу выдержать, глядя, как она сейчас плачет.

И все из-за меня.

Подняв обе руки к волосам, я вцепился в них с такой силой, что, уверен, некоторые из них вырвались, когда я слегка наклонился и прорычал: «ЧЕРТ».

— Скажи мне, Алекс. Я справлюсь с этим.

— Я знаю. Черт, я знаю. Я просто не хочу, чтобы тебе