Только он спит. А подарок завтра передашь, ладно? Или можешь записать для него видео с поздравлением и подарком, а я утром ему покажу.

Уходит к дивану, включает ненадолго видео, показывая Рите Мирона.

— А Ярик с друзьями, да... И тебе так нельзя нервничать, ты же кормишь.... Девочка потом будет капризничать. Давай, я тебе свой номер дам, ты лучше мне звони, ладно?

Диктует ей номер.

— Ве-ра....

Мы с Ником недовольно переглядываемся.

— Ладно вам, — возвращает телефон. — Новый год всё-таки. Что плохого в том, что она на сына посмотрит?

— Мы по разные стороны баррикад, ты забыла?

— Я не забыла. Но если можно духовно замириться со своим врагом до боя, то это нужно сделать. Потому что, даже если этот бой состоится, он будет более благородно вести себя на поле брани. Сохранит жизни раненых и предложит более щадящие условия для капитуляции, если вдруг мы проиграем этот бой.... - задумчиво.

Наливает в стакан лимонад, пьет.

Нахмуриваясь, мы с Ником переглядываемся. Что-то знакомое...

— "Тау Северной Короны", — щелкает он пальцами. — Оттуда цитата...

— Точно!

— Ты тоже читала, Вер? — удивлённо спрашивает у неё.

Закашливаясь, Вера давится лимонадом.

— Ммм.... Мхм... Ага... - невнятно прокашливается она.

Меня опять перекрывает.

Я вспоминаю книжного "Добрыню". То есть, мы не только делимся, мы ещё и преданно читаем, и наизусть можем цитировать какого-то интересного дяденьку, да?

— Знакома с автором? — склоняю голову на бок, заглядывая ей в глаза.

— Мм.... Знакома...

Ну я и не сомневался!

— Классный, да? — прищуриваюсь я.

— Ну... мммм.... да! — разводит руками, почему-то смущаясь.

— Да ты крута, мать! Замути автограф на книгу, буду понтоваться! — просит Никита. — Можешь?

— Могу.

Ааааа.... То есть, мы ещё и в реале встречаемся.

— А он в нашем городе живёт?! — уточняю я.

— Угу...

— Класс.

— Верочка, всё вкусно, вот этот салат вообще бомба, спасибо! — встаёт, держась за живот Ник. — Мне пора, я покатился, пока меня не разорвало.

— Подожди...

Вера собирает ему несколько контейнеров с собой.

Забираю сигареты, выхожу на улицу охладить голову. Потому что кипит...

Ладно. Ты взрослый мужик, Саянов. Надо просто поговорить.

Нахожу на телефоне один из фрагментов, который меня зацепил. Делаю скрин.

Стреляю зло сигаретой в сугроб.

Огонёк улетает во тьму.

— Добрыня! — выходит она с курткой. — Ну что ты делаешь?

— А ты? — оттесняю ее, заходя домой.

— Не поняла? — нервничая.

И эта ее нервозность заводит, сука, до чертей! Ты в чем-то виновата, Вера?

— Давай-ка, в спальню пойдем, чтобы детей не будить.

Завожу ее в спальню.

— Присядь.

Даю в руки телефон.

— Прочитай, пожалуйста.

Кусая нижнюю губу, читает.

— И прокомментируй мне, как это оказалось достоянием какого-то мужика?

— Тебя обидело то, что здесь написано?

— Нет. Меня зацепило то, что оно написано ЗДЕСЬ!

— Ты сам сказал.... - поднимает на меня глаза. — Что... о тебе можно написать.

— Тебе. В твоей книге. Но уж точно я не подразумевал, что ты будешь обсуждать нас с каким-то мужиком, Вер!

— Хорошо. Я больше не буду.

— А я могу увидеть вашу переписку, где вы это обсуждаете? — бомбит меня.

— Боюсь, что нет. Потому что е` не существует.

— Понятно....

Значит, было при личной встрече.

— Но ты можешь познакомить нас, правда, если ты так близко общаешься с этим... человеком.

— Нет.... Я не могу.

— А чё такое? — начинаю агрессивно язвить я.

— Понимаешь... У него подписан контракт о неразглашении личности. И при разглашении, если издательство понесет убытки, то это будет переложено на.... роялти этого автора. И он может даже остаться должен большую сумму издательству. Даже редакторы не знают с кем на самом деле работают.

— Мммм..... Важный какой гусь! Как же он тебе доверяет, если встречается с тобой лично! Прямо как себе! С чего бы вдруг, Верочка?!

Молчит, насупившись.

— Да и с чего такой лютый контракт? Первый раз о таком слышу.

— Есть причины.

— Какие, детка? — поднимаю брови. — Поделись со мной....

— Хватит! — подскакивает она. — Хватит говорить со мной в таком тоне.

— Вера... мать твою так! — пинаю зло пуфик. — Ты чё, блять, решила мне башню ревностью сорвать???

— Господи!! — бессильно взмахивает руками. — Я тебе клянусь! Нет повода! И быть его там не может! Клянусь!

Как же мне хочется верить тебе, Вер! Но..…

— Ну да.... Повода нет. Потому что.... Сейчас ты скажешь, что он гей, да? А лучше, — щёлкаю пальцами, — женщина!

— Да его вообще не существует, ясно?!

— Ну ты мне скажи ещё, что Карлсона твоего не существует, с которым ты стёрла переписки! — рявкаю я.

Открыв рот, словно для тирады, захлопывает, осаживаясь обратно на кровать.

— Это какой-то.... сюр, — хлопает глазами.

— Да ладно?!

— Просто Карлсона действительно не существует!

— Ага, его выдумала Астрид Линдгрен, нда?

— Алина его выдумала...

— Ну давай позвоним Карлсону?! — вызывающе улыбаюсь ей. — Номер-то существует.…

— Давай!

Делает дозвон, отдавая мне телефон.

— Сейчас будет недоступно, да? — ухмыляюсь зло.

Абонент недоступен.

— Класс! Что скажешь?

— Ну.... Новый год! Перегружены же линии. Поэтому и недоступно.

— Вер... Я похож на дебила?..

— Честно ответить?

Глава 50 — Камуфляж

— Вер.... Я похож на дебила?..

— Честно сказать? — устало свожу брови. — "Але... — Алинкиным жестом подношу растопыренные пальцы к уху, как телефон. — У меня тут муж Карлсона ищет. Нам в какое отделение?".

Протирает руками лицо, делает вдох поглубже.

— Смешно. Я гоню?

— Ну, конечно. Ни с кем я не общалась. И... никаких переписок не было. Я же говорю, Карлсона придумала Алина. Написала мне что-то от его лица. Сохранила контакт. Я уж не стала её сдавать. Удалила просто все сообщения.

— Нахера она это?? — цокает он.

— Наверное, ей хотелось, чтобы ты считал меня востребованной у мужчин. Ей было за меня обидно после стычки с Аделиной....

— Коза какая... Ты посмотри...

Закатывая глаза, падает на кровать навзничь.

Кровать пружинит.

— Ну почему ты не сказала-то?!

— Я думала... Ты уже и позабыл про этого злосчастного Карлсона. Или как его там?

— Про другого мужика позабыл? Вер, ну!..

— Всё же было "по-братски". Ты чувствами особенно не пылал.

— А чем я по твоему тогда занимался?

— Чем?

Улыбается, поджимая губы, смотрит в потолок.

— Пылал! Ходил кругами как дурак. А может, она своего Карлсона любит... Всё же "по-братски"! Хрен подкатишь, так чтобы не оскорбить....

Переводит взгляд мне в глаза.

— Ну давай тогда, скорей рассказывай дальше, а то у меня жена неделю не люблена. И хотелось бы тратить время не на весь этот пиздец, а совсем на другое.

Ложусь с ним рядышком, к нему на руку.

— Мне очень страшно рассказывать...

— Ты вот сейчас что со мной опять делаешь этим уточнением? Я