переживанием внимательного наблюдения за телом. То же самое может продолжаться и с третьей сатипаттханой, когда мы способны осознавать аспект узнавания того же самого осознавания всего тела относительно того, что «есть ум». Переходя к четвертой сатипаттхане, наше непрерывное осознавание всего тела может служить точкой сближения для приведения в равновесие пробуждающих факторов, когда знают, что «есть дхармы». Таким образом, осознавание всего тела может быть стартовым пунктом для внимательности относительно того, что «есть тело», «есть ощущение», «есть ум» и есть «дхармы». И все это делается лишь для обретения внимательности и знания.

Прохождение через четыре сатипаттханы, как это описывается здесь, не только выявляет эти различные аспекты этой базовой практики осознавания всего тела, но в то же самое время предоставляет дополнительные инструменты для поддержания этой базовой практики. Осознавание всего тела получает дополнительную опору благодаря внимательному наблюдению за дыханием, как легко различаемым аспектом тела (которое развивается, не приводя к исключительной фиксации на дыхании, когда игнорируется остальное тело). Другим инструментом является приятное ощущение пребывания в текущем моменте, которое значительно усиливает нашу способность оставаться закрепленным здесь и сейчас. Тогда как другое содействие происходит из ознакомления с тканью (текстурой) своего ума, когда он пребывает во внимательности. Это ознакомление помогает отмечать самое начало отвлечения благодаря результирующему изменению в ткани ума, что, в свою очередь, позволяет быстро восстановиться (вернуться к исходному состоянию) до того, как полностью захватываются отвлечением. Опираясь на эти инструменты, которые получают благодаря прохождению первых трех сатипаттхан, как было здесь описано, развитие пробуждающих факторов ведет к превосходному равновесию ума. Это превосходное равновесие далее укрепляет нашу способность применять на практике третью часть рефрена посредством сохранения внимательности лишь для поддержания внимательности и узнавания. Опираясь на эти инструменты, мы работаем с открытым осознаванием или же с одним из семи созерцаний всегда, когда цель состоит в том, чтобы оставаться независимо пребывающими без какого-либо цепляния.

Другое постепенное развитие следует вместе с самими семью созерцаниями. В данном случае практика начинается со сравнительно грубых частей тела. Затем переходят к немного более тонким качествам элементов в теле. Ветер, как тончайший из них, очевидно, проявляется в дыхании, которое, соответственно описываемой здесь практике, становится способом памятования о смертности. Дальнейшая прогрессия от грубого к тонкому предполагает переход от дыхания к тому, что ощущает дыхание и тело, а затем к тому, что узнает ощущение, т. е. к уму. Созерцание ментальных состояний, в свою очередь, ведет к более тонкому исследованию обусловленности в уме. Здесь внимание, которое уделяется состояниям, ответственным за сравнительно грубые препятствия, ведет к осознаванию условий для более тонких пробуждающих факторов.

Переходя таким образом от грубого к тонкому, достигают постепенного очищения ступицы колеса практики, которое я описывал в этой книге как внимательное наблюдение тела. Три сканирования тела, которые осуществляются для созерцания частей тела, формируют основание в укоренении внимательного наблюдения за телом посредством последовательного рассмотрения кожи, плоти и костей, тем самым переходя от внешних частей тела к внутренним. Такое же основополагающее укоренение внимательного наблюдения за телом еще более усиливается благодаря четырем сканированиям, которые осуществляются для созерцания элементов, которое далее очищает осознавание всего тела. Благодаря памятованию о смерти мы полностью оживляем текущий момент и постигаем важность использования драгоценной возможности практиковать прямо теперь, что существенно воодушевляет наше стремление развивать внимательность.

На основании этого созерцание ощущений позволяет непосредственно испытывать переживание изменения. И это далее усиливается вместе с созерцанием ума, что способствует ознакомлению с качеством внимательного узнавания, облегчающему наше прямое переживание непостоянства. Созерцание препятствий формирует элемент ясности ума, тогда как созерцание пробуждающих факторов способствует равновесию и пробужденному качеству ума. Таким образом, все семь спиц колеса делают свой вклад в постепенное формирование взаимосвязанных аспектов ступицы этого колеса.

Семь спиц колеса также делают свой вклад в поддержание обода колеса – независимое пребывание без цепляния к чему-либо. Три созерцания тела приводят к избавлению от одержимости телесной красотой, к ослаблению отождествления с телом и к ясному осознанию своей смертности. Вторая сатипаттхана непосредственным образом подрывает основу привязанности, которой является пристрастие, опирающееся на ощущение. Отсутствие контроля над умом, которое становится очевидным во время практики сатипаттханы, приводит к ослаблению наших моделей отождествления, а также, в рамках представленной здесь практики, ведет к полному проникновению в три характеристики. Выход из влияния препятствий позволяет нам пребывать независимо, а благодаря развитию пробуждающих факторов мы приближаемся к вершине «не цепляния ни к чему» через устремление ума к ниббане.

Прозрение

Другой важный аспект медитации сатипаттханы – это развитие различных видов прозрения. Как было сказано в первой главе, одной внимательности недостаточно. Сколько бы пастух ни наблюдал за коровами, он тем самым не достигнет приближения к освобождению, поскольку у него нет прозрения.

Последовательно продвигаясь на первых трех сатипаттханах, развивают прозрение, которое прямо противопоставляется четырем искажениям (vipallāsa). Исследование состава своего тела уничтожает обманчивые проекции прекрасного на физическое тело. При помощи элементов и наблюдения состояний ума мы противодействуем ложным представлениям о постоянной самости, которую можно найти где-то в теле или в уме. Обращаясь к своей смертности и созерцая изменчивую природу ощущений и состояний ума, разрушают ошибочное представление о каком-либо постоянстве нашего существования. Кроме того, созерцание ощущений выдвигает на передний план нашего внимания присущую неудовлетворительную природу всех чувственных переживаний, ослабляя тем самым вводящую в заблуждение склонность искать счастье там, где оно не может быть найдено.

Три из четырех искажений связаны с тремя характеристиками существования: непостоянство, страдание и отсутствие самости. Эти три характеристики находятся во взаимосвязи друг с другом. Поскольку непостоянное не может приносить длительное удовлетворение, следовательно, оно является страданием. Поскольку страдание не может соответствовать представлению о полном контроле, которое присуще идеям о самости, следовательно, это пусто от самости.

Крепкое основание для такого развития закладывается благодаря обращению к своей смертности. Это является острием непостоянства. И непостоянство тогда становится прямо ощущаемым переживанием в результате созерцания ощущений, которые, в свою очередь, раскрывают глубоко присущую неудовлетворительную природу всего ощущаемого. Переход к созерцанию ума приводит к завершению прямого восприятия трех этих характеристик посредством раскрытия пустой природы ума. Таким образом, эти упражнения из первых трех сатипаттхан закладывают крепкую основу для прозрения трех этих характеристик.

То, что остается сделать в связи с четвертой сати- паттханой, – это переход к созревшим моментам прозрения, которые позволяют осуществить прорыв к пробуждению. Это предполагает тонкую настройку ума посредством избавления от препятствий и развития пробуждающих факторов. Вместе с установлением пробуждающих факторов мы переходим от основополагающей темы непостоянства к