в гостиную вместе с двумя дымящимися чашками, то поставила их на небольшой журнальный столик и села недалеко от отца. Я стала ожидать начала разговора, но отец молча смотрел в сторону принесённой мной чашки, не произнося при этом ни звука. Не знаю, сколько точно прошло времени, но вскоре я отставила свою чашку в сторону и стала пристально смотреть на фигуру отца.

— Ты скоро во мне дыру проделаешь своим взглядом — проговорил отец с лёгкой усмешкой.

— А ты скоро проделаешь дыру в моем сознании своим молчанием. Пап, в чем дело?

— С чего ты взяла, что у меня есть какое — то дело к тебе?

— Я не настолько наивна, чтоб не понять столь очевидную вещь. К тому же моя профессиональная деятельность даёт мне основания сделать подобные выводы.

— От тебя действительно сложно теперь что-то утаить.

— Давай все же вернёмся к причинам твоего приезда ко мне — я смирила отца максимально серьёзным взглядом — Пап, что-то случилось?

— Лив, можно я задам странный вопрос?

— Давай — я растерянно посмотрела на отца, а мой взгляд стал потерянным и ошеломлённым.

— Как часто твоя мама разговаривает сейчас с тобой, и как часто вы с ней видитесь сейчас?

— Что? С чего ты интересуешься этим?

— Просто ответь мне, а после я тебе все поясню.

— В последнее время мы редко когда разговариваем. А на счёт встреч, то их не было с самого благотворительного вечера.

— Ни одной?

— Нет — я сильно напряглась, заметив напряжённое лицо отца — Так к чему эти вопросы?

— В последнее время мы с твоей матерью не в лучших отношениях. Она стала часто пропадать из дома и иногда она объясняет это своими поездками к тебе.

— Вот как? — я сглотнула подступивший ком к горлу, и меня слабо затошнило — Ты же не думаешь, что она тебе изменяет?

— С чего мне так думать? — отец наигранно засмеялся, но я заметила его замешательство и напряжение.

— Это я и хочу понять. Ведь в этом и заключается моя работа — я сделала паузу, а затем тихо произнесла — Пап, я не уверенна в том, что мама способна на измену. Она тяжёлая, она где-то бесчувственная, да и как мать и жена она не образец для подражания. Но ее психотип и ее слишком завышенные «требования» и ориентиры не позволят ей совершать столь экстравагантных действий.

— Ты так думаешь? Признаюсь тебе, что за двадцать семь лет нашего брака я впервые стал чувствовать что-то неладное.

— Мне кажется, у вас наступил небольшой кризис в отношениях. Мама слишком редко проявляет хоть какое-то внимание к тебе, а ты, как мужчина, жаждешь большего. Ее холодное отношение рисует в твоем разуме все эти теории и картины, как объяснение причин подобного отношения с ее стороны.

— И ты считаешь, что я просто накручиваю себя?

— Я не могу сказать однозначно, но мне кажется, что так оно и есть. Ты же все это время нормально реагировал на неё и ее отношение к нам обоим. Почему именно сейчас тебя стало волновать ее отрешённость и холодность?

— Не могу объяснить этого, но мне сейчас кажется, что она стала ещё более отдаленной, чем когда — либо.

— Но на это должны же быть причины. Как ты думаешь, какие могут быть причины у мамы?

— Возможно, она нашла кого-то, с кем она может позволить себе быть женщиной и проявлять эмоции. Она же не может всегда быть такой холодной и безразличной.

— Так может это ее особенность?

— Не знаю, Лив. Я в это с трудом верю. Каким бы холодным человек не был, но все из нас в любом случае испытывают эмоции и рано или поздно проявляют их.

— Я согласна с тобой, но подумай логически. Мама прожила с тобой почти тридцать лет. Вы всегда жили сдержано и без проявления эмоций в отношениях, но тебя это вполне устраивало. Сложно спустя тридцать лет требовать от неё другого поведения и другого отношения.

— Может ты и права — отец тяжело вздохнул и обречённо опустил голову — Я так устал. Я слишком опустошён и обессилен.

— В таком случае вам стоит отдохнуть и немного сменить обстановку.

— Я подумаю над подобной возможностью. Но мне кажется, что твоя мать откажется и останется дома.

— Если так случится, то поезжай один. Тебе стоит иногда думать о себе и о своём состоянии — я протянула свою руку к отцу и сжала его горячую ладонь своими тонкими пальцами — Я люблю тебя пап, и всем сердцем желаю тебе счастья.

— Я знаю, родная. Так же, как и я тебе.

Мы с отцом ещё какое-то время проговорили о важных для нас обоих вещах, после чего он засобирался обратно в Лос-Анджелес. Как я поняла, он не сильно стремился вернуться домой, но вот его гордость не позволяла ему остаться у меня и просить приюта. Я не стала ещё больше смущать отца своим предложением остаться у меня, а решила отпустить его без лишних вопросов. Его настрой и его сегодняшние подозрения не на шутку озадачили меня. На моей памяти подобное между родителями происходило впервые. Хоть я и говорила отцу о том, что не верю в измену матери, но в душе я ненароком задумалась о подобной перспективе. По всем моим представлениям мать была слишком правильной и сдержанной, чтоб позволить себе подобное безрассудство. Даже если бы у неё кто-то появился, она бы не стала терпеть отца, и не смогла бы нагло врать ему. Я была уверена, что при подобном сценарии, мать в любом случае объявила бы отцу о своём новом увлечении и отпустила его, без всех этих обманов и лицемерий со своей стороны. Когда отец прощался со мной, то стоя на пороге его взгляд ненароком упал на стойку с обувью, где располагались несколько пар мужских кроссовок.

— Ты с этим Томом перешла на более серьёзный уровень отношений? — услышала я строгий голос отца, после его непродолжительного молчания.

— С чего ты взял? — я недоуменно покосилась на отца, озадаченная столь странным вопросом.

— По наличию мужской обуви в твоем доме и некоторых вещей, намекающих на наличие мужчины в доме.

— Это не вещи Тома — замялась я, быстро соображая в голове максимально правдивую ложь — Это вещи другого парня.

— Так у тебя не один парень? — отец сильно нахмурился и недовольно покосился на меня — Лив, я вроде всю жизнь учил тебя другим ориентирам и понятиям.

— Это не то, о чем ты подумал — я стала судорожно