– Г…господин регент… – выдавил, наконец, несчастный Томас. – Молю вас о снисхождении!

«Только бухнись на колени, и ни в какой Линкольн вы не поедите», – зло подумал Дик.

– Молчите! – приказал Глостер. – Смертная казнь заменена церковным покаянием. По завершении оного убирайтесь из столицы и никогда не возвращайтесь впредь. Оба! – прикрикнул Ричард и вышел.

Жарким июльским днем в одной легкой накидке с зажженной свечой в руке Джейн Шор ходила по улицам Лондона. Она стучалась в каждый дом и просила у жителей города прощения. По завершении покаяния она вышла замуж за Томаса Лайнома, но вскоре осталась без средств к существованию и умерла в нищете. Подвыпившие горожане вскоре начали видеть ее призрак в проулках и плохо освещенных улочках.

* * *

– Королевский совет полностью одобряет действия регента по разоблачению заговорщиков и благодарен ему за справедливость и проявленное милосердие, – Дик слегка поморщился, но председатель совета, явившийся к нему с хвалебной речью, этого не заметил и продолжил: – Неслыханная милость – предоставлять защитников для государственных преступников! При предыдущем правителе, Эдуарде IV, этого права был лишен даже родной брат короля, герцог Кларенс.

– Передайте совету, – Ричард устало провел рукой по глазам, – я благодарю лучших людей королевства за их поддержку и радение на благо Англии.

Председатель поклонился.

– У вас все?

– Вдовствующая королева, – напомнил тот.

– С ней что-то не так? – Ричард усмехнулся.

– Ее Величество продолжает скрываться в Вестминстерском аббатстве. Срок убежища в Святилище для преступников любых рангов строго ограничен и по английским законам не должен превышать двух месяцев. Он истекает.

Глостер неопределенно повел плечом. В отношении украденной казны все обстояло благополучно. Для Эдварда изготовили новые королевские регалии. В них юноша позировал художникам. К коронации давно подготовились. Да и дела в королевстве шли относительно гладко.

– Елизавета Вудвилл все еще удерживает младшего брата престолонаследника. И большая королевская печать находится в Вестминстерском аббатстве, – обозначил насущную проблему председатель совета. – Из-за этого коронацию уже несколько раз приходилось переносить.

– Какие мелочи, право слово! – Бэкингем появился незаметно и шумно одновременно. Дик не сомневался, герцог слышал все сказанное. – Это просто, как день ясен. Пусть большую королевскую печать вынесет младший брат короля. Поскольку ребенок чист перед законом, ему не нужно убежище. Королева обязана отпустить его. Ее Величеству также надо бы присутствовать на коронации, но… – герцог развел руками.

Генри в последнее время казался слишком довольным. Ричарда это несколько беспокоило. Именно так родич выглядел, когда влипал в какую-нибудь авантюру. Краем глаза Глостер отыскал еще одного слушателя. Френсис Ловелл вошел так же тихо, как и Бэкингем, но обнаруживать свое присутствие не спешил.

– Я рекомендовал бы совету составить делегацию в аббатство, – сказал Ричард. – Полагаю, архиепископ Кентерберийский справится с этой миссией, как никто другой. Комендантом Тауэра я назначил сэра Роберта Брекенбери, человека порядочного и знающего свое дело. Он будет следить за безопасностью принцев. На Ее Величество это произведет необходимое впечатление. Передайте ей также… – он мгновение помедлил, но все же договорил: – Я даю слово заботиться о сыновьях Эдуарда и отвечаю собственной жизнью и честью за их жизнь.

Председатель снова поклонился и вышел.

– Герцог, – Дик смерил родича взглядом. – Вам точно нечего мне сообщить?

Бэкингем широко улыбнулся и покачал головой.

– Ричард, признаюсь, – начал он. – Вам корона пошла бы сильнее, нежели сыну Эдуарда, который, к слову, на него совершенно непохож.

– Я не хотел бы этого, – резко ответил Глостер.

– Вам могут не оставить выбора, – сощурился Бэкингем и откланялся.

Ричард, чуть надавливая, провел ладонями по векам. После бессонной ночи глаза болели, а смотреть на белое или серебряное было больно.

– Герцог может оказаться прав, – Френсис дождался, когда за Бэкингемом закрылась дверь, и лишь затем вступил в разговор. – Лондон кишит слухами. Наследников Эдуарда IV ныне не называет бастардами только ленивый.

– Ричарду Львиное Сердце не суждено было править. Ричарда II также не ждало ничего хорошего.

– Ты все еще верен суевериям и предрассудкам? – Ловелл покачал головой. – Друг мой, тебе давно не двенадцать.

– Я верен себе, – вздохнул Ричард. – Я надену корону лишь в том случае, если выхода действительно не будет.

Ловелл прошел к окну. На некоторое время между ними распласталась тишина.

– Хотел тебя повеселить, а только и делаю, что вгоняю в тоску, – посетовал Френсис.

– О чем же ты принес мне вести? – Ричард встал и с наслаждением потянулся.

– О человеке божьем, – Ловелл рассмеялся. – Это произошло ночью. Когда тьма сковывает улицы Лондона и выгоняет из домов всякую ночную тварь, – начал он приглушенным голосом. – В самый глухой час, задолго до рассвета, двери Вестминстерского аббатства отворились и затворились вновь, явив светскому миру одинокого монаха. Свидетелем тому могло быть всего несколько кошек и мой человек.

– Вот как… – Дик усмехнулся. – Ее Величество?

– Вряд ли. Бежать во Францию без пары-тройки сундуков королеве не позволило бы то, что заменяет ей совесть и всяческий стыд. Нет, вовсе не она оказалась первой крысой, покинувшей тонувший корабль.

– Кто же оказался не столь алчным?

– Ее сын. Маркиз Дорсет раздел какого-то монаха и под прикрытием его одежд и ночи сбежал так споро, как только смог. Задержать его не успели.

– Людовик XI еще намучается с Вудвиллами, – предрек Ричард.

Но Френсис шутку не поддержал. Несмотря на видимое спокойствие, друг казался встревоженным чем-то.

– Дорсет стремится в Бретань под покровительство дяди-адмирала.

– Пусть.

– А дядюшка вот уже некоторое время прикармливает некоего Хенриха, зовущегося Тьюдором, – Ловелл нахмурился. – Молодой человек истово утверждает, будто имеет некоторое право на английский престол.

Ричард свел брови. Он ощутил смутное беспокойство, но решил не придавать ему значения:

– Он никто, бастард из бастардов.

– Важно не то, какая кровь течет в его жилах, а то, что находятся люди, готовые пойти за ним уже сейчас, – заметил виконт.

– Даже если этот Хенрих окажется достаточно прытким для убеждения Вудвиллов и присвоения себе украденной части казны. Даже если он всерьез займется набором наемнической армии. Это случится не скоро. Французский выскочка подождет. Англия и коронация много важнее.