– Когда я составлял основной документ, – объяснил Теодор, – то предполагал, что Лукас уедет. И не включил в договор условий на тот случай, если он останется, что теперь неизбежно произойдет.

Адвокат поднялся и выпрямился, почти такой же тонкий, как гусиное перо, которое он держал в руке.

– Миссис Дэвин, полагаю, вы найдете, что документы в порядке. Единственное, что мне нужно, – это подпись вашего мужа.

– Какова цель этого документа? Гренвилл откашлялся.

– Мэм, он гарантирует вам контроль над вашей собственностью в том случае, если мистер Дэвин решит остаться в Фаллингейте. Другими словами, он не сможет распоряжаться им, как пожелает.

Это прозвучало достаточно честно, но Кэролайн показалось, что в хитросплетениях юридических терминов таится тяжелая дубинка, которая беспощадно ударит по Лукасу, если он нарушит условия договора.

– Мистер Гренвилл, я высоко ценю вашу компетентность и внимание. Прежде чем мой муж подпишет этот документ, я хотела бы обсудить его с мистером Дэвином, доктором Кавендишем и миссис Пламшоу. Вы не оставите нас на минуту?

– Конечно, мэм. – Адвокат отвесил официальный поклон и удалился.

– Лукас, – нежно позвала Кэролайн.

– Да, дорогая? – Он поднял глаза, перехватил ее взгляд, и лицо его смягчилось. Лукас улыбнулся, и на красиво очерченных щеках появились ямочки.

– Дядя Тедди хочет обсудить кое-какие юридические тонкости. Вы не присоединитесь к нам?

Лукас захлопнул книгу и поставил на полку. С ленивой грацией он подошел к столу, остановился около Теодора и похлопал его по плечу.

– Ну, старина, что мы обсуждаем?

От этого дружеского жеста доктор Кавендиш виновато потупился и сосредоточился на сигаре, которую вытащил из кармана.

– Гм, – кашлянул он в кулак. – До того как мы представим вас брату Кэро, Дэвин, вам нужно кое-что подписать. Вы помните, я предлагал вам подумать о том, чтобы остаться в Фаллингейте? Надеюсь, сказал я тогда, вы так и сделаете, но мне придется позаботиться о правах Кэролайн на этот случай.

Лукас слушал с большим вниманием.

– Да.

– Мистер Гренвилл любезно согласился составить документ, касающийся обстоятельств вашего супружества. Согласно бумагам, вы являетесь мужем Кэрол только формально. Вы будете получать две тысячи фунтов в год, но обязаны покинуть страну, если, разумеется, Кэрол не выскажется против вашего отъезда. Что она и сделала.

Кэролайн искоса взглянула на Лукаса. Улыбка его исчезла. Он пристально смотрел на доктора из-под полуопущенных век.

– Как вы знаете, – продолжал Кавендиш, обращаясь к нему, – я всей душой желаю, чтобы вы остались, но Кэролайн должна дать свое согласие. Если она передумает, а вы станете настаивать на том, чтобы остаться в Фаллингейте против ее воли, то потеряете не только свой доход, но и свободу.

– Свободу? – воскликнула Кэролайн. – Что вы имеете в виду?

Возникла долгая неловкая пауза, которую наконец нарушил Лукас:

– Доктор хочет сказать, дорогая, что я вернусь обратно в тюрьму. – Он задумчиво провел рукой по подбородку и шее, коснувшись серого полосатого галстука. – Туда, где, как я и полагал, я закончу свою жизнь.

– Но это несправедливо!

– Ну-ну, Кэрол, это вовсе не так уж бессердечно. Если Лукас попытается отобрать у тебя власть над Фаллингейтом, в суде начнется бракоразводный процесс. Если возникнет необходимость, дело дойдет до парламента. Чтобы разрешить развод, мистера Дэвина обвинят в супружеской измене, или признают душевнобольным, или то и другое сразу. В любом случае, когда его жизнь станет предметом пристального изучения, его прошлое, без сомнения, выйдет на свет Божий.

– Почему я должна поступать так жестоко? – с негодованием сказала Кэролайн.

– Чтобы защитить свое имущество, дорогая. Я знаю, ты сентиментальна, Кэро, но я буду нерадивым защитником, если не подготовлю тебя к любому развитию событий. У женщин мало прав, поэтому документ, который мы составили, должен быть грамотный. Если Лукас станет вести себя соответствующим образом, его это не затронет. Это справедливо, Дэвин?

– Да, конечно, – мягко ответил Лукас, в его голосе не прозвучало и намека на гнев. – Я бы так же поступил в интересах собственной дочери.

– Видишь? – с облегчением произнес Теодор. – Лукас понимает. Он любит тебя, дорогая, мы все тебя любим, поэтому позволь нам защищать твои интересы, как это сделал бы твой отец.

– И все-таки вы несправедливы к Лукасу. Вы не оставляете ему выбора. Вы относитесь к нему как к зверю в клетке или как к неразумному ребенку. Вы лишаете его чувства собственного достоинства.

– Кэро, – возразил Теодор, – если соглашение не содержит определенных условий и не угрожает наказанием в случае их нарушения, то это бесполезная бумага. У Лукаса масса возможностей. Он может уйти или остаться. Может стать богатым человеком. Не вижу, чтобы это хоть в малейшей степени ущемляло его достоинство.

Подавшись вперед, Аманда добавила к словам Теодора свои соображения:

– Сейчас судьба более благосклонна к Лукасу, чем до знакомства с вами, Кэрол. Подумать только, как сложилась бы моя жизнь, будь у меня возможность уехать за границу с двумя тысячами фунтов в год!

Кэролайн повернулась к ней:

– Но вы женщина, Аманда. – Она принялась нервно расхаживать по комнате. – Женщина испокон веков существо зависимое. Что же касается мужчины, то лишить его чувства собственного достоинства все равно что…

– Я уверен, – перебил ее доктор Кавендиш, – мистер Дэвин не думает, что мы пытаемся лишить его этого ценного качества. – Ведь так, Дэвин?

Лукас засунул руки в карманы.

– Разумеется, я не предполагаю, что вы ставите своей целью унизить меня.

«Черт возьми, как изысканно он выражается, – подумала Кэролайн, – говорит, словно какой-нибудь граф». Она скучала по его грубоватой речи, по его очаровательной ершистости, исходящему от него милому дискомфорту.

– Он пытается обезоружить вас, Лукас! – сказала Кэролайн. – Я не хочу вас обидеть, дядя Тедди, но вы не думаете о благополучии Лукаса. Вы заботитесь только обо мне, и я благодарна вам за это. Но я не вижу адвоката, защищающего интересы мистера Дэвина.

– Он из «Семи лун», Кэрол. У большинства воров нет адвокатов.

– Если бы адвокаты у них были, им не пришлось бы красть, чтобы выжить, – повернулась к Теодору Кэролайн, щеки ее зарделись. – Это сделали бы за них юристы.

– Кэро, – сказал Лукас, протягивая к ней руки.

Она едва удержалась, чтобы со всех ног не броситься к нему. Вместо этого она медленно подошла к мужу, высоко вскинув голову и глядя ему прямо в глаза, и вложила свои ладони в его руки. Он стиснул ее пальцы, жар его души словно перетекал в нее, магически согревая.