– Я готов! Я полностью готов! – зачастил хозяин кабинета. – Может, вы все-таки хотите чаю? Или, может быть, сок? Свежевыжатый апельсиновый сок – это такая полезная вещь! Не хотите?

– Нет, я не хочу вашего сока, – отказался Лев и продолжил: – Как я понял из материалов дела, прокурор Михаил Конягин счел жалобу на ваши действия справедливой и был намерен дать делу ход. Вы могли потерять большие деньги. Но не потеряли, потому что Конягин погиб, и дело относительно вашей базы так и не открыли. То есть смерть прокурора была для вас выгодной. Точно так же была вам выгодна и смерть журналиста Угрюмова. Он собирался писать статью о вырубке зеленых насаждений при строительстве вашей фирмой площадки для аттракционов на проспекте Первопроходцев. Вы знали о том, что Угрюмов готовил такую статью? Только честно!

– Знал ли я? – повторил Стрелюхин. Лицо его при этом выражало недоумение. – Проспект? Площадка? Я не…

Тут в лице его что-то дрогнуло, и он вдруг заговорил совершенно иначе – прямо как автомат, у которого включили другую программу:

– Да, я слышал! До меня доносились слухи! Знаете, такие вещи витают в воздухе… Но я абсолютно к этому не причастен! Как вы могли подумать?! Убийство – страшная вещь! Я бы никогда не решился…

– Вот тут я верю, – согласился Гуров. – У вас бы и сил не хватило, чтобы задушить прокурора буксировочным тросом. И решимости тоже маловато. Но денежные люди обычно сами не мараются – для этого есть исполнители. У вас, случайно, при фирме нет подразделения типа ЧОПа?

– Нет! – вскричал предприниматель. – У меня нет ЧОПа! И службы безопасности тоже нет! Да у меня и охраны почти нет – проверьте сами! Проверьте, проверьте! У меня нет никаких людей, которые могли бы сыграть эту роль… такую роль…

– Киллеров? – подсказал Гуров. – Что ж, это я проверю. Я вообще проверю всю вашу деятельность за последние полтора года. У вас сколько телефонов?

– Телефонов? Два. Хотя вообще-то… вообще-то три… но третий…

– Увы, придется вам приобрести четвертый телефон, – заявил Гуров, поднимаясь. – Я должен временно изъять все имеющиеся у вас средства связи. Предписание на изъятие я вам привезу позже. Сейчас напишу расписку. Давайте, выкладывайте ваши телефоны.

Стрелюхин с обиженным видом выложил на стол три телефона. Гуров упаковал их в пластиковый пакет, написал расписку, после чего покинул офис компании «Уральский простор» и отправился в суд. Там он обратился к одному из судей и объяснил, что ему необходимо судебное предписание об изъятии средств связи у гражданина Стрелюхина, а также… – Сыщик порылся в своей записной книжке и добавил: – А также у гражданина Новичкова, известного риелтора. Судья счел его аргументы серьезными, и вскоре Гуров имел на руках оба документа. С ними он направился в контору Новичкова – второго человека, обнаруженного в окружении двух убитых.

Новичков оказался еще менее приятной личностью, чем Стрелюхин. Он не признавал логических аргументов. Припертый к стене, уличенный во лжи, он все равно продолжал твердить, что никогда не знал и не видел никакого прокурора Конягина. И уж тем более никогда не слышал о существовании журналиста Угрюмова. Промучившись с ним около часа, Гуров плюнул, заявил риелтору, что им придется встретиться еще раз, на этот раз в Управлении, куда Новичкова пригласят повесткой, и вернулся в прокуратуру, в кабинет прокурора Полторанина. Но не для того, чтобы немедленно пригласить к себе упрямого Новичкова, а чтобы изучить содержимое телефонов Марата Стрелюхина. Его интересовали контакты владельца турбаз за два временных отрезка: в марте-феврале прошлого года и в мае-июне года нынешнего. Было важно узнать, кому Стрелюхин звонил в это время, не значились ли среди его контактов Конягин и Угрюмов. А еще было важно понять, не давал ли владелец телефонов неких поручений.

Гуров по опыту знал, что изучение телефонных карт памяти пожирает время еще с большей жадностью, чем изучение компьютеров, поэтому не удивился, когда, покопавшись вроде бы немного в одном из телефонов, обнаружил, что уже наступил вечер. Он узнал об этом, когда Полторанин, как и накануне, стал собираться домой. Гуров попрощался с ним и собрался работать дальше, но тут зазвонил его собственный телефон. Это был майор Березин.

– Добрый вечер, Лев Иваныч, – сказал майор. – Я вас не слишком отвлекаю?

– Ничего, отвлекай на здоровье. Что, у тебя что-то новое?

– Да, я тут провел опрос соседей Рустама Касимова. Показывал им фотографию той машины – помните, я вам о ней говорил? И представьте, двое вспомнили, что видели такую в их районе! Машина стояла на улице, как раз в том месте, откуда был виден дом Касимовых, а сама она при этом не попадала в поле зрения камер наблюдения.

– Очень интересно! Может, твои свидетели запомнили и номер машины? Или хотя бы как выглядел водитель?

– Нет, номер никто не запомнил, – признался майор, – а вот водителя запомнили, уж больно внешность у него примечательная. Это был, по их словам, здоровый такой, крупный рыжий мужик. И борода у него была рыжая.

– Ну, при современной технике окрашивания бороду и волосы можно иметь какого угодно цвета, – заметил Гуров. – Хотя надо будет проверить фигурантов из всех списков – нет ли среди них рыжего. А главное в твоей сегодняшней работе, майор, – сам факт опознания машины. Значит, за домом Касимова действительно велось наблюдение. Теперь можно изучить принадлежность черных автомобилей марки «Опель». Может, владелец и отыщется?

– Я еще опрошу несколько человек в этом районе, а завтра пойду в ГИБДД, буду искать «Опель», – сказал Березин и отключился.

Гуров уже убрал телефон, собираясь изучать карты памяти с телефонов Стрелюхина, когда раздался новый звонок. Номер был незнакомый. Он ответил и услышал голос говорливого хозяина компании «Уральский простор»:

– Господин полковник, это я, Стрелюхин! У меня важное сообщение! Крайне важное!

– Хорошо, слушаю ваше «крайне важное сообщение», – произнес Лев. – Что, вы вспомнили, как именно убивали журналиста Угрюмова?

– Вы все шутите, господин полковник, а мне не до шуток! Да, я вспомнил одну крайне важную деталь, которая касалась этого самого журналиста. Эта деталь подтверждает мою полную невиновность!

– Что же это за деталь такая?

– Алиби, господин полковник, несомненное алиби! Когда мы беседовали у меня в офисе, я не мог этого сказать, потому что не знал точной даты, когда убили этого самого Угрюмова. Но друзья-юристы назвали мне точную дату, и я моментально вспомнил, что в тот день и накануне тоже меня не было в Заречье! Не было! Я вел деловые переговоры в Самаре. С партнерами из туристической компании «Гора Стрелец». Могу назвать вам имена, адреса и телефоны этих людей. Люди с безукоризненной репутацией! И, заметьте, я ни о чем их не просил!

– Хорошо, давайте мне ваши имена и телефоны, – ответил Гуров. – Но это мало что меняет в вашем положении, Стрелюхин. Вы забыли, что я вам сказал. Я ведь не утверждал, что вы лично напали на Угрюмова, там мог действовать киллер. А организовать убийство можно, даже находясь в Австралии, не то что в Самаре. Но я проверю ваше алиби.