По обоим берегам реки [Волги] стоит много городов, и через два дня после погрузки в Ярославле мы пришли в город, называемый Рыбинском, который, как я считаю, имеет население 10 тысяч дворов (или 45 тысяч человек), и даже больше. Здесь мы сменили людей, которые были взяты на галеры, нам дали других, а также много провианта. После двух дней дальнейшего путешествия (и после волока в главные воды Двины), мы пришли в город Тотьму, расположенный на берегу этой реки[260], который по моему мнению, имеет население около 3 тысяч дворов (или 13 500 душ); здесь стояла крепость, одна из лучших, что мы уже видели. Мы снова сменили людей и затем через день мы достигли Брусенска[261], откуда затем пришли в город Устюг, где нас снова снабдили обильным провиантом. Следующий день пути привел нас в город Туровец. Отсюда и дальше в нашем плавании темнота и ночь отступили, и все время был дневной свет, так как в этой части земли в марте, апреле и мае нет ночи; и напротив, в соответствующие месяцы зимы днем все время ночь и света нет. Этот непрерывный дневной свет объясняется тем, что мы пришли в очень высокие широты, но наш образ жизни стал нам странен, так как не было надлежащей темноты для сна.

Продолжая путешествовать, мы пришли в очень большой город, который лежит у берега Арктического моря, это Холмогоры. В нем насчитывается свыше 30 тысяч дворов (или 135 тысяч душ), и он стоит в десяти лье от места, где река Барем (или Двина) впадает в океан. В Холмогорах мы пробыли двенадцать дней, отдыхая и ожидая вестей об английском или немецком корабле. Затем мы двинулись вперед и окончательно достигли поселения, называемого городом Архангельском, в пяти лье вниз по реке, в устье эстуария. Население Архангельска составляет, на мой взгляд, около 12 тысяч дворов (или 54 тысячи душ); это очень известный порт, где французские, английские и германские корабли бросают якоря и ведут торговлю с северными окраинами Азии. Огромный мол прикрывает вход в порт, последний обращен на юг, будучи широким и безопасным для стоянки судов. Очень часто целых четыреста кораблей стоят в гавани, и таможенные налоги здесь дают хороший доход князю Московии. Мы оставались двенадцать дней в Архангельске, закончили все наши дела и, в конце концов, решили сесть на фламандский корабль с водоизмещением в тысячу тонн, зафрахтованный плавать от этого порта и вооруженный двадцатью пушками.

Здесь нельзя обойти молчанием один деловой вопрос, который мы уладили с сэром Антонием Шерли и о результате которого мы расскажем позже. Сэр Антоний был очень способный человек, хотя и маленького роста; он много хвастал, несмотря на то, что судьба не наделила его богатством. Как станет ясно позже, у него всегда была тайная мысль в отношении нас, к тому же ему был на руку приказ, который дал нам шах Аббас — слушаться во всем, что посоветует сэр Антоний, так как он имеет больше опыта в ведении дел с иностранцами, чем мы. Поэтому, когда мы собрались предпринять морское путешествие, сэр Антоний сказал нам, что будет более безопасным не брать большие ларцы с подарками для христианских монархов на фламандский корабль, поскольку это судно старое и не вынесет тяжести стольких вещей. И далее, если нас неожиданно застанет буря и придется выбрасывать за борт груз, то ларцы с подарками наверняка выбросят первыми. Затем он сказал нам, что у него есть в Архангельске большой друг, англичанин, хозяин прекрасного крепкого корабля и что он погрузит на него наши сундуки и передаст их нам, когда мы приедем в Рим. Все это показалось нам заслуживающим доверия и благоразумным, мы передали наши сундуки, как посоветовал нам сэр Антоний, этому англичанину, но что стало с ними дальше — об этом в следующей главе.

повествующая о том, как проходило наше плавание по Арктическому морю и какие достопримечательности мы видели

Сейчас нам хотелось бы описать обычай людей, населяющих это морское побережье. Мужчины и женщины одинаковой наружности, мужчины не имеют ни бород, ни бровей; далее, они очень маленького роста, так что если какой-либо народ можно в действительности назвать карликами, так это лопарей. Они даже меньше, чем любой из карликов в Испании. Они используют оленей и ездят верхом на них. Глаза этих людей настолько малы, что они едва могут видеть ими. Все они очень суеверны, и их колдуны обещают своим колдовством даровать хорошую погоду тем, кто плавает по их морям, и пытаются торговать счастливым случаем. Они пришли предложить и нам, если мы щедро заплатим, что обеспечат нам прекрасную погоду, но наш посол спросил, как они могут обещать то, что поистине в руках Бога, и с тем они ушли.

Мы пустились в плавание и в течение сорока дней не видели ночи — солнце всегда стояло высоко; но под конец снова наступила темнота с луной и звездами. В тех морях, где мы плыли, было много кораблей английских пиратов, и два из них решили атаковать и ограбить нас. Мы, однако, были готовы сражаться и стали к орудиям; но когда они подошли ближе, англичане из нашей судовой команды окликнули их, объяснив, кто мы есть, и поэтому они не причинили нам вреда… Вскоре поднялась такая страшная буря, что мы все раскаялись, что пустились в плавание. Сила шторма была такая, что ни один канат из оснастки не остался целым. Наконец мы вынуждены были убрать все паруса и дать возможность кораблю плыть по ветру, стараясь только удержать руль и полагаясь на милосердие Бога. Не раз мы думали, что вот-вот погибнем в огромных волнах, обрушивающихся на верхнюю палубу, и наши руки постоянно качали насосы. В конце пятого дня буря утихла, волны улеглись, и попутный ветер дул нам, пока мы продолжали плыть, и, наконец встали на якорь.

Но другой корабль, который плыл недалеко от нас, во время шторма не имел такого счастья, и хотя наши матросы отправились на ялике к ним на помощь, но пришли слишком поздно. Некоторый груз спасли, но из судовой команды никого не удалось подобрать, все утонули, так что мы никогда не узнаем, откуда пришел этот корабль. В продолжение всего времени, что мы плавали по этому морю, мы видели огромное разнообразие рыб: некоторые были столь огромны, что мы полагали, будто это корабли, плавающие на поверхности моря. Мы видели также рыб, называемых моржами; они плавали стаями по тридцать штук вместе и очень близко подходили к борту корабля, повергая нас в некоторый страх; тогда, видя их такое множество, мы выстрелили из пушки, после чего они оставили нас. Из этого великого северного океана мы поплыли дальше, но все время страдали от морской болезни, наши лица потеряли хороший цвет, а есть мы ничего не могли, и все, что мы ни ели, извергали обратно.

Затем после полных двух месяцев плавания в этих северных морях мы снова увидели землю — о, как мы сильно к ней стремились! — и вошли в устье великой реки, к Штаде — порту, стоящему в начале эстуария…

Порт Штаде — небольшое местечко и полностью заселено рыбаками. Проплыв вверх по устью Эльбы, мы высадились, но потом на борту двух галер вновь пошли вниз по реке. Устье Эльбы здесь так широко, что могут проходить большие корабли, и берега вокруг усеяны городами, которых, говорят, насчитывается более тысячи. От того места, где мы сейчас находились, можно видеть земли, принадлежащие в Швабии князю Вюртемберга, а также Нюрнберг, Франконию, Баварию, Эссен и Букавию[262]. Это, однако, земли, лежащие далеко от того места, где мы проплывали, а прямо под рукой можно видеть страны Минден, также Брауншвейг и Люнебург. Затем мы повернули наши галеры и, следуя из устья Эльбы, после трех с лишним дней плавания пришли в город, который называется Эмден, имеющий население в 30 тысяч дворов (или 135 тысяч душ). В нем много прекрасных зданий и одна из самых сильных крепостей во всей округе. Крыши всех домов покрыты свинцом, что придает им на расстоянии очень привлекательный вид, так как днем, когда светит солнце, они блестят и выглядят, как покрытые серебром. Здесь от имени принца этого края нас приветствовал капитан, но мы не смогли уделить большого внимания этой стране, так как у нас не было рекомендательного письма царя Персии этому принцу.