— Вы, ребята, погляжу культурные, — решил на всякий случай польстить незваным гостям Коля. — Вот, прибрал… На тот случай, если хозяева объявятся.

— А если не объявились бы, себе, что ли, хотел оставить?

Коля стал в позу и гордо выпятил грудь.

— Это моя земля! И все ее недра! Все, что на ней и под ней… — пояснил он непонятливым, встретив удивленный взгляд пыльного шкета. — И еще будет моей, пока здесь завод не начнут строить.

Раз уж пришлось встать, пускай себе гости ковыряются в коробке, а ему надо напоить своих подопечных. Он подлил в мятую алюминиевую миску воды, приговаривая ласково:

— Цыпа-цыпа-цыпа…

Вдруг вскрикнул и отдернул руку:

— Ах ты, сволочь! Я те голову отверну, не посмотрю, что ты мужик!

Он обернулся к гостям и пожаловался:

— И так каждый раз! Его кормишь, холишь, а он так и норовит покалечить. Ревнует, что ли… — задумался Коля. И добавил: — Псих!

Красавчик тем временем перебирал в коробке всякую мелочь и извлек кассету.

— Она… — подался вперед пацан, и губы у него задрожали.

И чего это он так? Его девка там, что ли, снята? Коля с жалостью посмотрел на шкета. Надо же, такой совсем зеленый, а уже любовные переживания.

Мужик сунул кассету в карман и повернулся к Коле.

— А пистолет куда девал, дядя?

— За трансформаторной будкой закопал, — не удивился осведомленности гостя Коля. — От греха подальше.

— А это смотрел? — Бровастый показал кассету Коле.

— Эту порнуху? Включил, увидел, плюнул и выключил… Я хорошее кино люблю. Про любовь.

— Про любовь, говоришь?.. — Красавчик строго смотрел на Колю, но тому его взгляд был по фигу. Чутье ему подсказывало, что это не бандиты заявились по его душу. Да и не менты. А кто такие — ему абсолютно плевать. Не его ума дело. Лишь бы жилье не порушили.

— Слушай, дядя, а как тебя, кстати, величать? — Видать, за старшего был этот красавчик. Вопрос за вопросом задает, все ему надо. Даже имя понадобилось. Ну, раз ему такая охота, то Коле не в лом и назваться. Скрывать ему нечего.

— Николаем… Петровичем, — решил представиться посолиднее Коля и даже дернулся, чтобы подать руку, но в последнюю секунду опомнился. Вряд ли гости станут с ним ручкаться. Все-таки как ни мойся, а запашок от него того… имеется. А в таком случае Коле станет обидно. Лучше держаться независимо, первому в друзья не набиваться.

— А меня Саша… — назвался гость. — Так вот что, Николай, мы на некоторое время воспользуемся твоим гостеприимством и вот этой чудо-техникой. — Он кивнул на Колин видак. — А ты пройдись пока… Раз тебя порнуха не привлекает.

— Валяйте, — не стал жадничать Коля. — Может, чайку или чего покрепче? У меня тут еще осталось… — Он поболтал перед глазами гостей бутылкой.

Но гости почему-то не обрадовались щедрости хозяина и хором выкрикнули:

— Нет!

— Ну, на нет и суда нет… — легко согласился с ними Коля. — С вами все ясно. А я выпью.

Он порылся в ящике из-под гвоздей и достал пузырек со спиртом. Налил в бутылку из-под виски и разбавил чаем из закопченного чайника. Глотнул, хекнул и, не удержавшись, похвастался.

— Класс получилось. Лучше всякого коньяка. Ну пока, пошел прогуляться.

Турецкий попытался вставить в магнитофон кассету, но она почему-то не входила.

— Что за черт? — Он вытащил ее и осмотрел. — Какая-то хрень прицепилась…

Плетнев подошел поближе и взглянул на находку. Металлический кружок, на нем рисунок — полумесяц.

— Что это?

— Не знаю… Брелок какой-то. Или жетончик… Потом разберемся.

— Вот почему она у меня тоже застревала, — подал голос Кирилл и опять замолчал.

Антон сунул кружок в карман и вставил кассету.

На экране появилось черно-белое изображение, но без звука.

Гостиничный номер, на широкой кровати мужчина лет сорока и девушка, очень похожая на Галю.

— Я знаю, где это, — нарушил тишину Плетнев. — Это гостиница «Ставрида». Тот номер… А это… — он подошел ближе у экрану, — это же…

— Это Нина, — подал голос Кирилл. — Галина сестра. Они очень похожи.

— Она тоже проститутка? — спросил Турецкий.

— Да. Они вместе в этом номере жили.

Турецкий молча смотрел на экран. Плетнев брезгливо произнес:

— Мы что, все подряд будем смотреть? Перематывай…

Турецкий оглянулся на Кирилла, тот стоял за его спиной, устремив взгляд на экран.

— Кирилл… Можешь отвернуться.

Но парень помотал головой и продолжал смотреть. Ну что ж, парень в таком месте работал, навидался небось. И сейчас он глаз не отрывает от экрана не потому, что очень ему интересно посмотреть на обыкновенное траханье, а понять хочет, отчего за этой кассетой охота такая, что и Галю бандиты убрали, и у Кирилла жизнь на волоске висит. Кстати, а эта Нина — где она?

— А сестра Гали где? — спросил Турецкий у Кирилла, включая режим перемотки. Быстро замелькали кадры, изображение пошло неровное, периодически что-то пропадало.

— Галя сказала, что Нина уехала… — как-то неуверенно ответил Кирилл.

— И давно?

— Да уже дня три…

Турецкий прикинул: как-то уж много совпадений для событий последних трех дней. Надо бы потом выяснить судьбу Нины.

— Стой! — остановил его Плетнев. — Здесь они что-то говорят.

Турецкий переключил магнитофон на обычный режим. В кровати Нина и толстопузый мужик о чем-то разговаривали. Мужчина явно нетрезв. Движения у него замедленные, неуверенные, а то вдруг — резкие, порывистые. Губы растягивались в глуповатую улыбку, и временами он начинал беспричинно смеяться, широко раскрывая рот.

— Все равно звука нет… — разочарованно заметил Турецкий, с досадой нажимая на кнопку звука.

— Звуковая дорожка сдохла, — поправил его Плетнев. — Подожди, не нервничай…

— Кассета в воде была, Галя с ней прыгнула. Я потом ее сушил. Наверное, она от воды подпортилась, — объяснил Кирилл.

Плетнев уставился на экран и беззвучно зашевелил губами, пытаясь прочесть по губам, о чем говорила парочка в кровати.

— «В Турции тепло…» — «Завтра будем там…» — «А ты там так же пить будешь?» Все… Больше ничего не говорят.

— Да я вижу, — пожал плечами Турецкий. — Теперь этот боров только ржет, как дурачок. Если это обычная любительская съемка и кто-то решил просто пошалить, то это одно…

Плетнев сунул руки в карманы, поразмышлял минуту и сделал вывод:

— А по-моему, это компромат. На мужика… А камера где была установлена? — Он задумался, вспоминая расположение номера. — Может, в шкафу? Да, снимали с той точки. Там зеркало. Наверное, оно прозрачное.