И Яна полезла…

* * *

Узкий лаз, в который Громыко еле-еле протиснулся, окончился небольшой комнаткой с запертой стальной дверью. Нашарив справа от косяка небольшое углубление в стене, Громыко сунул в него заранее припасенную по совету бабы Качи веточку, нашарил отверстие и скрытую в нем кнопку. В обволакивающей тишине где-то далеко пропищал звонок. Вскоре послышались шаги – это шел хозяин подземелья.

Яна на всякий случай встала сбоку от двери, достала свой ненадежный, переделанный из газового пистолет, доставшийся ей в качестве трофея во время одной из операций.

– Кто ищет черную кошку в темной комнате? – глухо раздался из-за двери скрипучий голос.

– Тот, кто знает, что она там есть, – ответил Громыко условной фразой и добавил, как научила баба Кача: – Выпь кланяться велела и передавала: «Три звезды».

– Ну-ну… – за дверью послышались металлические звуки, в невидимый замок с шелестом вошел ключ.

Дверь распахнулась. Вопреки ожиданиям за ней оказалась почти такое же темное помещение, очень скупо подсвеченное откуда-то сбоку синеватым искусственным светом.

В густых сумерках, царивших за дверью, Громыко с трудом разглядел высокий темный силуэт.

– Заходите, – проскрипел хозяин. Майор шагнул в дверной проем, следом проскользнула Яна. Дверь захлопнулась, и подземный житель повел своих гостей низким коридором с закругленным потолком. Тут было уже намного светлее – вполне современные точечные лампы, упрятанные в ниши, давали рассеянный свет.

Вскоре они очутились в длинной комнате, все стены которой закрывали деревянные щиты. Холодный сухой воздух щипал горло, пахло железом, смазкой и какой-то кислятиной. Каменный пол, каменный потолок, в углу – высокие ящики, что-то, накрытое брезентом, на потолке – плафоны дневного света. Громыко про себя отметил, что подземное убежище неведомого знакомца бабы Качи отличается изрядной основательностью.

«Пожалуй, тут и ядерную войну можно пересидеть», – подумал майор, приглядываясь к хозяину катакомб. Больше всего Громыко поразило, что тот все время, пока встречал гостей и вел их темными переходами, оставался в темных очках, которые явно не собирался снимать. Широкополая черная шляпа, плащ, сапоги – подземный житель был одет как на маскарад. Впрочем, баба Кача предупреждала, что он – чудной…

– К сожалению, могу предложить вам только довольно архаичное оружие. Но зато все в идеальном состоянии, все пристреляно и смазано. Что вас интересует конкретно? – скрипучий голос не выражал никаких эмоций, и у Громыко начали зарождаться нехорошие подозрения.

– Нам два пистолета, ТТ-шники или что-то похожее по классу. Пару пистолетов-пулеметов, «Узи» или наших «Кедров». И гранат, лучше Ф-1, штук пять-шесть.

Хозяин наклонил шляпу в знак согласия, подошел к стене, щелкнул выключателем. Взвыли невидимые электромоторы, один из деревянных щитов отполз в сторону, открывая глубокую нишу, в которой оперативники увидели развешенное на крюках оружие.

Яна громко присвистнула. Громыко разочарованно матюгнулся.

Баба Кача удружила по полной программе. Есть такое понятие – «неадекватное возмещение». Это когда вместо коньяка вам дают водку – объем и градусы те же, а вот все остальное…

Так и здесь. В нише гордо поблескивали лаком прикладов несколько автоматов ППШ, ниже разместились самозарядки СВТ, еще ниже хищно растопырил сошки ручной пулемет Дегтярева.

Все оружие, опытный глаз Громыко определил это сразу, оказалось новым, ухоженным, в смазке. Но – безнадежно неподходящим, устаревшим в нынешних условиях.

Владелец оружейного склада тем временем опускал другие щиты, за которыми скрывались пистолеты. Громыко подошел к нему, тронул за плечо:

– Уважаемый, а хотя бы «шмайсеров» у вас нет?

– Вы имеете в виду МП-40? Нет, увы, не осталось. Из пистолетов-пулеметов могу предложить «Стенли», но он более громоздок, чем ППШ, к тому же чаще отказывает. Пистолеты будете выбирать?

С пистолетами дело оказалось куда как лучше. Заказанные Громыко ТТ обнаружились на стенде по соседству с «браунингами», «вальтерами», «кольтами», «глоками», «береттами» и массой иных, совершенно незнакомых майору моделей.

Сняв оружие с кронштейнов, хозяин передал пистолеты Громыко. Он сразу взглянул на год выпуска и про себя хмыкнул: «Сорок седьмой! Интересно, из каких запасов этот Черный плащ нарыл себе такую коллекцию».

Яна тем временем сняла со стены ППШ и вертела его в руках, обвыкаясь с известным, но совершенно незнакомым оружием.

– Брось, тяжелый и большой больно. Обойдемся молотками, – Громыко помахал зажатыми в руке ТТ-шниками.

– Н-ни-ф-ига! – Яна тряхнула челкой. – Я-э-то-в-зьму. К-клевая-ш-ш-тука!

Пока они спорили, хозяин молча выложил на крышку одного из ящиков гранаты, патроны, запасные обоймы для ТТ и второй диск к ППШ. Громыко, махнув на упрямую Яну рукой, повернулся к владельцу «оружейного музея», как он про себя назвал эту лавку древностей, и спросил, больше для проформы:

– А пулемета помощнее Дегтярева у вас, часом, не найдется?

– Найдется, – безо всяких эмоций проскрипел Черный плащ. – Только вы его не возьмете.

– Это почему же? Если не жалко, то давайте, показывайте! – Громыко улыбнулся.

Черный плащ отошел в угол, откинул брезент. Тут присвистывать пришлось уже майору.

Брезент скрывал стоящие на деревянном поддоне два станковых пулемета Горюнова – крашенные в защитный цвет колеса, бронещиток, как у Максима, вороненый ствол с раструбом пламегасителя. Рядом громоздились коробки с лентами.

– Станковый пулемет СГ-43 для поддержки пехоты батальонного звена, – проскрипел хозяин. – Калибр 7,62, вес…

– Д-достаточно! – Громыко непроизвольно прижал руки к груди. – В самом деле, это нам не подойдет. А жаль – могучая машинка.

– Вы определились по ППШ? – поинтересовался Черный плащ, занавешивая станкачи брезентом.

– Б-рем, б-рем! – Яна положила автомат рядом с собой и принялась доставать из перепачканного рюкзачка большой клетчатый баул «мечта челнока», а из него – несколько тщательно смятых детских надувных игрушек.

Расправив сложенный баул, Яна быстро надула зеленую черепашку, уложила ее на дно, сверху поместила ППШ, сумки с патронами, начала складывать гранаты. Громыко молча принялся надувать остальные игрушки – они прижмут оружие и боеприпасы, не дадут им греметь, звенеть, привлекая ненужное внимание.

– Век живи – век учись, – с некоторым автосарказмом скрежатнул хозяин и обратился к Громыко: – Расплатиться не забудете?

– Нет, не забудем, – майор выпрямился, вытащил из внутреннего кармана замшевый мешочек, который хранил, как зеницу ока, все последние годы – вот именно для такого случая.