— Не совсем?

— Так, кое-какие мысли. Ничего конкретного.

— Какие, например?

— Это не важно.

Хьюстон буравил Джека своими стальными глазами. Даже сейчас, уже не являясь его подчиненным, он внутренне съежился под этим взглядом.

— Позволь мне судить, что важно, а что — нет. Джек почувствовал себя загнанным в угол.

— Ну, не знаю… А вам не кажется странным, что большая часть обломков упала на дно рядом с колонной?

— Странным? Без сомнения. Но откуда нам знать, сколько таких колонн торчит на дне океана? Ведь исследована лишь его малая часть.

— Возможно, — согласился Джек, хотя и не очень уверенно.

Повисла тишина, нарушаемая лишь далекими раскатами грома. Хьюстон потянулся и затушил сигару в пепельнице.

— Что ж, если это — все… Уже поздно. Пойду-ка я спать, пока окончательно не уничтожил твои запасы кубинских сигар. Кстати, спасибо, что одолжил свою каюту.

Джек набрал в легкие воздух. Целый день в его мозгу вертелась мысль, которую ему было страшно высказать словами. Теперь он решился.

— Марк…

Адмирал изумленно вздернул брови. Впервые за все годы их знакомства Джек обратился к нему столь фамильярно.

— В чем дело?

— Я знаю, это прозвучит дико, но что, если кристаллическая колонна и стала причиной падения борта номер один?

— Прекрати, Джек! Ты начинаешь перегибать палку!

— Думаете, я сам этого не понимаю? Но я — единственный, кто был там, внизу!

Джек вспомнил, что произошло, когда титановый манипулятор его субмарины прикоснулся к кристаллической поверхности: ощущение свободного падения, потеря чувства времени.

— О чем это ты толкуешь?

Джек заговорил — горячо, торопливо, пытаясь выразить словами все, что чувствовал:

— Как-то раз нас доставляли к месту выполнения задания на подводной лодке. Моя койка находилась недалеко от силовой установки, и, несмотря на защиту реактора, я каким-то образом ощущал гигантскую мощь, запрятанную в нем. Мои кости словно улавливали что-то, что не в состоянии определить ни один прибор. То же самое я почувствовал там, внизу. Какую-то огромную силу, дремлющую до поры. Хьюстон помолчал, потом неторопливо заговорил:

— Я верю тебе, Джек, и не сомневаюсь в том, что ты действительно испытал странные ощущения. Если эта кристаллическая штуковина способна намагнитить останки самолета, то она должна обладать чертовской силой. Но чтобы притянуть к себе самолет, летящий на высоте в пятьдесят тысяч футов?

Адмирал театрально умолк.

— Я знаю… знаю, как все это звучит. Но я лишь хотел рассказать вам о том, что увидел, что почувствовал там, на глубине. Прошу вас только об одном: не отвергайте с ходу все, что я говорю.

Хьюстон кивнул.

— Я ценю твой пыл, Джек, и всегда держу сознание открытым для любых версий. — Старик устало покачал головой. — Хотелось бы, чтобы так же поступал и Вашингтон. Ты ведь не единственный, кто строит всякие фантастические гипотезы относительно гибели борта номер один. Новая администрация, похоже, уже выбрала наиболее подходящую для себя версию катастрофы.

— И чем же они ее объясняют?

— Диверсией, осуществленной китайцами.

Брови Джека полезли вверх. В последние дни он не очень внимательно следил за новостями мировой политики.

— Но это же чушь! Президент Бишоп был последовательным сторонником переговоров и налаживания нормальных отношений с Китаем! С какой стати им убивать его?

Адмирал сердито посмотрел на Джека, как на непонятливого ученика.

— Это политика. Интриги. Но китайцы в ответ на это уже отозвали из страны своих дипломатов и выслали всех наших из Китая. Только утром я узнал, что китайский военный флот начал широкомасштабные маневры. С их стороны это всего лишь демонстрация, но ясно одно: Вашингтон затеял очень опасную игру.

Джек внезапно почувствовал себя глупо. Адмиралу хватает забот и без его завиральных идей.

— В таком случае нам необходимо узнать подлинные причины катастрофы, причем чем скорее, тем лучше.

— Вне всякого сомнения. Завтра прибудет военная субмарина, которая поможет нам в этом. Имея в своем распоряжении два глубоководных аппарата, мы сумеем быстрее добиться успеха.

Джек одобрительно кивнул. Речь шла о новейшей подводной лодке «Персей» созданной по спецзаказу для команды ныряльщиков ВМС. Она могла опускаться на глубину в пятнадцать тысяч футов и развивать скорость в сорок узлов.

— Я читал о «Персее». Это настоящий подводный «феррари».

— Причем зубастый «феррари». Недавно ее оснастили установкой с мини-торпедами.

Глаза Джека удивленно расширились.

— Да-да, — проговорил адмирал, — это новая модификация «Персея». Информация о ней до сих пор является секретной.

— Так может, тогда не стоит рассказывать мне об этом? Хьюстон только махнул рукой.

— Все равно завтра ты бы все узнал. Эти торпеды отпугнут любую подводную живность, если та снова попытается тебя сожрать.

Джек усмехнулся.

— По крайней мере, теперь, зная, что мою задницу прикрывают военно-морские силы, я буду чувствовать себя намного спокойнее.

Их разговор прервали чьи-то шаги. Мужчины повернули головы и увидели входящего на камбуз Джорджа Клейна. — Я услышал голоса, — сказал историк, — и подумал, что ты еще не спишь.

Джек был удивлен, увидев профессора в столь плачевном виде: вокруг глаз залегли темные круги, щеки и подбородок покрыты жесткой седой щетиной. Он выглядел как человек, не спавший по крайней мере двое суток. Подумав об этом, Джек вспомнил, что не видел Джорджа целый день.

Историк поднял руку, в которой держал свернутую в рулон карту.

— Хочу тебе кое-что показать. Я изучал различные случаи исчезновений, имевшие место в этом районе, и подумал, что ты должен тоже это увидеть.

Джек знал, что Джордж слов на ветер не бросает. Обычно он держал рот на замке до тех пор, пока не заканчивал очередное исследование, а теперь по всклокоченному виду историка Джек понял, что тот наткнулся на что-то по-настоящему важное.

— Что ты обнаружил? — спросил он.

— Возможно, скрытую причину гибели борта номер один. Адмирал выпрямился и многозначительно посмотрел на Джека.

— Похоже, сегодня у всех рождаются свои версии на этот счет, — проговорил он.

Пропустив слова адмирала мимо ушей, Джордж подошел к столу. Когда он положил на него карту и развернул ее, Джек увидел очертания Тихого океана и вычерченный красным карандашом большой треугольник, однако прежде чем он успел как следует разглядеть карту, за иллюминаторами послышался грохот.