– Почему ты хочешь, чтобы мы разговаривали с глазу на глаз? – спросил он мягко. – Ты надеешься уговорить меня совершить это дурацкое путешествие к туркам? В таком случае не рассчитывай на это: я приехал сюда не для того, чтобы потворствовать капризам Наполеона!..

– Ты приехал, чтобы встретиться со мной, не так ли? И чтобы мы вместе начали счастливую жизнь? Так какая разница, где мы ее начнем? И почему отказываться отвезти меня туда, раз я этого хочу и это может иметь большое значение для Империи? Я не задержусь там долго, и затем я буду свободна и смогу следовать за тобой, куда ты захочешь.

– Свободна? Что ты имеешь в виду? Что ты окончательно порвала со своим мужем, ты убедила его согласиться на развод?

– Ни то, ни другое, но тем не менее я свободна, потому что Император дает такую возможность. Он поставил непременным условием свою помощь в исполнении порученной мне миссии, и я уверена, что после ее завершения никто и ничто не помешает нашему счастью. Такова воля Императора.

– Император, Император! Всегда Император! Ты говоришь о нем все еще с таким воодушевлением, как во времена, когда ты была его любовницей! Ты забыла, что я не нанимался к нему? Я могу представить себе, что ты немного тоскуешь об императорской комнате, о дворцах и твоей роскошной жизни! Воспоминания, которые я сохранил о Форсе, Бисетре и брестской каторге, гораздо менее упоительные, поверь мне!

– Ты несправедлив! Ты прекрасно знаешь, что между Императором и мною уже давно ничего не было и что он сам постарался спасти тебя, рискуя нарушить сложное дипломатическое равновесие.

– Я помню об этом, но я не чувствую себя обязанным еще в чем-то Наполеону. Я подданный нейтральной страны и не собираюсь вмешиваться в его политику. Достаточно уже того, что моя страна рискует нарушить мир, отказываясь стать на сторону Англии…

Внезапно он обнял ее и нежно прижал ее висок к своей щеке.

– Марианна, Марианна! Забудь все это, все, что не касается нас! Забудь Наполеона, забудь, что есть в мире человек, имя которого ты носишь, забудь, как я сам уже забыл, что Пилар живет в Испании, где она решила остаться, ибо она считает, что я еще на каторге, и, безусловно, надеется, что я умру там! Есть мы двое, только мы, никого больше… и море, здесь, совсем близко… у наших ног! Если ты хочешь, оно унесет нас завтра! Я увезу тебя в Каролину, отстрою для тебя сгоревший родительский дом в Оулд Крик Таун… Для всех ты будешь моей женой…

Опьяненный гибкостью прижавшегося к нему тела и исходящим от него ароматом, он снова осыпал ее поцелуями, заставившими ее задрожать. Взволнованная Марианна не находила больше сил для борьбы. Она вспомнила минуты ослепительного счастья в тюрьме, минуты, которые так просто восстановить. Язон был для нее всем, плотью от ее плоти, человеком, выбранным ею среди всех и которого никто другой не мог заменить… Зачем же отказываться от того, что он предлагает? Почему бы не уехать завтра в его страну свободы? Ведь после смерти мужа она абсолютно свободна, хотя Язон и не знает об этом.

Через час она будет на борту «Волшебницы». Так просто сказать Бениелли, что она отправилась в Турцию, в то время как они поплывут к свободной Америке, и в объятиях Язона Марианна переживет первую ночь любви, убаюканная волнами, окончательно задернув занавес за своей прошлой жизнью. Она может восстановить свою собственную историю из Селтон-Холла, когда Язон в первый раз умолял ее последовать за ним, и скоро она забудет все остальное: страх, побеги, Фуше, Талейрана, Наполеона, Францию и виллу с бьющими фонтанами, где бродят белые павлины, но где никогда не прозвучит эхо от стука копыт всадника-призрака в белой маске…

Однако снова, как и недавно, взбунтовалась ее совесть, проявившая себя такой щепетильной, что она и не подозревала. Что будет, если во время долгого плавания в Америку она обнаружит, что беременна от другого? Как тогда избавиться от этого в той стране, где она ни минуты не сможет избежать проницательного взгляда Язона, если она решила не обманывать его? Учитывая даже, что он ни о чем не догадается за дорогу, по меньшей мере в два раза более долгую, чем в Константинополь!..

И затем в глубине сознания ей еще слышался серьезный голос Арриги:

«Вы одна сможете убедить султаншу продолжать войну с Россией, вы одна сможете усмирить ее гнев против Императора, ибо, как и она, вы кузина Жозефины!.. Вас она послушается…»

Могла ли она действительно не оправдать доверие человека, которого прежде любила и который искренне пытался сделать се счастливой? Наполеон рассчитывал на нее. Могла ли она, в самом деле, отказать в последней услуге, такой важной для него и для Франции? Время любви еще не пришло. Время мужества еще не кончилось. Она осторожно освободилась от его объятий.

– Нет, – прошептала она. – Это невозможно! Мне надо ехать туда. Я дала слово!

Он недоверчиво посмотрел на нее, словно она вдруг на его глазах приняла другой облик. Его темно-синие глаза как бы ушли вглубь, под черные брови, и Марианна в отчаянии прочла в них глубокое разочарование.

– Ты хочешь сказать, что отказываешься следовать за мной?

– Нет, любовь моя, я не отказываюсь. Наоборот, я прошу тебя следовать за мною еще немного, всего несколько недель! Простая задержка, понимаешь? Затем я буду твоей, душой и телом, и последую за тобой, куда ты захочешь, хоть на край света, и буду жить точно так, как ты пожелаешь! Но необходимо, чтобы я выполнила свою миссию: это очень важно для Франции!

– Франция, – с горечью сказал он. – Удобное прикрытие! Словно для тебя само слово «Франция» не значит «Наполеон»!

Задетая ревностью, всегда ощущавшейся в нем, хотя и скрытой, Марианна печально вздохнула, а блеск ее повлажневших зеленых глаз померк.

– Почему ты не можешь понять меня, Язон? Хочешь ты или нет, я люблю свою страну, эту страну, которую я едва знала и с восхищением открыла для себя. Это прекрасная страна, Язон, благородная и великая держава! И тем не менее я покину ее без угрызения совести и без сожаления, когда придет час уехать с тобой.

– Ибо этот час еще не пришел?

– Да… может быть, если ты согласишься отвезти меня туда, чтобы встретиться с удивительной султаншей, родившейся так близко от твоего дома!

– И ты говоришь, что любишь меня?..

– Я люблю тебя больше всего в мире, потому что для меня ты не только мир, но и жизнь, радость, счастье. И потому что я так люблю тебя, я не хочу убежать тайком, как воровка, я хочу остаться достойной тебя.

– Все это только слова! – раздраженно передернув плечами, отпарировал Язон. – Истина заключается в том, что ты не можешь решиться одним ударом безвозвратно оставить блестящую жизнь, которую ты вела в кругу Наполеона! Ты прекрасна, молода, богата, ты… светлейшее сиятельство – титул глупый, но внушительный! – и теперь тебе доверили поручение к самой королеве! Что я могу предложить тебе взамен? Жизнь относительно скромную, кроме того, в известном смысле беспорядочную… поскольку мы оба несвободны от брачных уз! Я понимаю, что ты колеблешься и просишь отсрочки!