бывают чертовски утомительны. В наши дни самые элементарные действия требуют наличия кредитки.

— Вот черт, — опять буркнула Кензи, пытаясь решить, как ей лучше действовать дальше.

— Немного не хватило? — внезапно произнес скрипучий голос, и Кензи едва не вскрикнула от неожиданности.

Развернувшись, она увидела за спиной Теда Новака, суперинтенданта, жившего на первом этаже. Кензи не услышала, как он вошел в прачечную и приблизился к ней. Непонятно вообще, зачем Тед заявился сюда — он не принес с собой ни телефон, ни корзину с бельем, ни смягчителя для ткани, ни ключей. Просто стоял и пялился на нее, как гребаный психопат.

Ей не нравился Тед. Никогда не нравился. С того дня, как Кензи переехала сюда, он пугал ее, хотя она не могла толком объяснить причин своего страха. Тед не говорил и не делал ничего неуместного. Не высказывал сомнительных замечаний или оскорбительных шуточек. Не пялился на нее с вожделением. Но все-таки общению с ним не хватало чего-то… важного. Его тусклые глаза, казалось, были начисто лишены живости. Если он изредка и улыбался, то его улыбке явно не хватало искренности. А если смеялся — что бывало еще реже, — то каким-то механическим, почти вынужденным смехом, как будто только потому, что социальный протокол предписывал ему смеяться, хотя он мог даже не понимать, над чем смеется.

— Мне нужно пополнить карточку. — Кензи начала двигаться к выходу, едва не добавив: «Сейчас вернусь», — но вовремя сдержалась. Не дай бог, он вздумает тут дожидаться ее.

Тед направился к ней, вытащив что-то из заднего кармана. Свою стиральную карту.

— Вот. Воспользуйся моей. К чему лишний раз бегать по лестнице… Сможешь пополнить свою, когда спустишься сушить белье.

— О нет, я не могу… — начала Кензи, но он уже вытащил ее карту и вместо нее сунул в прорезь свою. Огонек стал зеленым, а на экране высветился баланс. Около ста баксов, почти максимум.

— Давай, — сказал Тед, отступив в сторону, — выбирай цикл.

Похоже, выбора не осталось. В любом другом случае Кензи была бы благодарна за такой жест. Но случай послал ей именно Теда, и вдобавок она с противным смущением осознала, что он пялится на ее розовые кружевные трусики, оказавшиеся на самом виду в барабане стиральной машины. Быстро переключив программу на обычный цикл, Кензи захлопнула крышку. Стирка началась.

— Спасибо. Я буду должна три двадцать пять.

Она попыталась пройти мимо него, но Тед продолжал стоять у нее на пути, не сдвинувшись с места.

— Не беспокойся, — сказал он. Потом, выдав запоздалую — такую же, как у нее, натянутую — улыбочку, добавил: — Может, просто как-нибудь угостишь меня кофейком, если я зайду в «Грин бин»? По каким дням ты обычно там работаешь?

Вот еще. Кензи вовсе не собиралась рассказывать ему о своем рабочем графике. Ей не понравилось, что он вообще знает, где она работает. Где он вообще раздобыл эти сведения?

— У нас, знаете ли, будут неприятности на работе, если мы станем бесплатно угощать знакомых, — заявила Кензи, солгав лишь наполовину. У них могли, конечно, возникнуть неприятности, только если они попадутся на такой щедрости, но они не попадаются, и все сотрудники потихоньку так делают. Черт, угощать бесплатным кофе своих друзей — это же половина удовольствия от работы. Таким угощением можно добиться дружеского расположения. Но Тед ей не друг.

— Мне удобнее подсунуть деньги под вашу дверь.

— В этом нет необходимости, Кензи, — проворчал Тед, но в его тусклых глазах не отразилось ни малейших эмоций. Совершенно непонятно, настроен ли он дружелюбно или обижен тем, что она не сообщила ему расписание своей работы. Ей не нравилось, что он запросто называл ее «Кензи». Из-за этого их отношения можно было счесть более дружескими, чем на самом деле. Ему следовало называть ее «Маккензи», если уж вообще называть по имени. — Мы ведь соседи. И нам надо помогать друг другу. Кроме того, я старше тебя. Если б мы, скажем, пошли ужинать, разве я не мог бы заплатить за тебя? Ведь тебе это нравится, верно? Нравятся, когда пожилые мужчины все оплачивают?

Зря Кензи недоуменно взирала на него — он просто тупо смотрел в ответ. Невозможно сказать, всерьез ли его интересовали эти вопросы. Тед не подмигивал ей, а его голос оставался совершенно невыразительным. Она даже не знала, то ли ей посмеяться над его словами, то ли возмутиться, то ли вовсе оставить их без внимания.

— Еще раз спасибо, Тед. — Не придумав ничего лучшего, Кензи широко шагнула в сторону, обходя его, и быстро выскочила из прачечной, радуясь тому, что благодаря длинным ногам могла взбегать по лестнице, перешагивая через пару ступеней.

Задохнувшись, она подбежала к квартире, все еще опасаясь того, что Тед может удержать ее, прежде чем она захлопнет и запрет дверь на замок. Через сорок минут ей в любом случае придется еще раз спуститься в прачечную, чтобы забрать свои мокрые вещи и перенести их в сушилку. Если повезет, Теда она больше не увидит.

Чувствуя себя подавленной и измотанной, Кензи пошуровала в холодильнике, обнаружив там контейнеры с остатками тайского салата и пиццы (оставленные Таем), но в итоге нашла в глубине упаковку с банками крепкого сидра. Плюхнувшись на диван, сделала большой глоток газированного напитка — Бьюфорд, тут же запрыгнув к ней на колени, уютно свернулся клубочком, — затем зашла в приложение «Постмейтс»[49] и заказала доставку еды, использовав кредит, предоставленный ей из-за ошибочной доставки предыдущего заказа.

Понадобилось двенадцать попыток, чтобы сделать миленькое селфи с сидром и Бьюфордом на диване, сопроводив его надписью: «Лучше места не найти». Чушь собачья. Кензи предпочла бы быть где угодно, только не дома наедине со своим котом, да еще в таком настроении, но она умудрилась опубликовать эту фотку как раз перед тем, как подошло время вернуться в прачечную. Появившиеся лайки и комментарии слегка взбодрили ее, и она осознала, что уже меньше опасается очередного спуска в подвал. Комплименты от совершенно незнакомых людей, возможно, служили поверхностным утешением, но они все-таки лучше, чем ничего. Ее фотки с Бьюфордом всегда пользовались популярностью.

Хотя, по большому счету, все это мелочи жизни. Даже курьер, доставивший ей калифорнийские роллы и жареный рис, сочувственно глянул на нее, когда Кензи открыла дверь в своей толстовке, держа на руках кота.

— Вечеринка на одного, да? — заметил он с печальной улыбкой.

Возможно, пришла пора пересмотреть жизненный выбор. Если она не сделает этого, то вполне может умереть вот так, выпивая в одиночестве в своей дерьмовой квартире, и только кот будет свидетелем последних мгновений ее