Методы осады были испытаны вековым опытом масонства: ложь и клевета в адрес правительственной власти, нападки на Царя и Его ближайшее окружение.

Масонская агитация стремится развенчать в народном сознании образ Царя как верховного авторитета, как высшую духовную и моральную инстанцию русского человека, как символ Родины и Русского государства. Миллионы листовок, брошюр, статей в газетах были брошены в массу русских людей. Эта «литература» представляла Царя пьяницей и развратником, не способным управлять государством и давно уже сдавшим бразды правления своей жене, царящей над страною со своим «любовником» Григорием Распутиным. Масонские агитаторы сообщали массу выдуманных гнусных подробностей, якобы из жизни Царя и Царской семьи, прежде всего о мнимых похождениях Григория Распутина, познакомившись с которыми простой русский человек делал вывод: «А зачем нужен такой Царь?» Особая «литература» распространялась о правительстве и отдельных его членах. Они представлялись полными убожествами, не способными решать самые простые задачи, а не то что руководить государством. Подробно рассказывалось об их взяточничестве, связи с некими темными личностями, и даже германскими шпионами.

Создавая образ врага в лице Царя и русского правительства, масонская пропаганда не скупилась на похвалы и восхваление мнимых заслуг руководителей «общественных организаций». Настоящими «героями» и борцами за дело «свободы и прогресса» представлялись руководители либерально-масонского подполья Гучков, Милюков, Керенский, Львов, Рябушинский, Коновалов и многие другие враги Царя, русской власти и русского народа.

В отличие от столиц многих других воюющих стран, в Петрограде и Москве военной цензуры практически не существовало. В Петрограде с самых первых дней военного времени предварительная цензура к газетам не применялась. В Москве же военной цензуры не существовало вообще, так как город считался находящимся вне сферы военных действий[219]. В результате газеты, особенно московские, стали разносчиками клеветнических сведений, подрывавшими доверие к Царю и правительству, тем более что самые известные газеты — «Русское слово», «Русские ведомости», «Утро России» — возглавлялись редакторами-масонами.

Большое число газет находилось под прямым контролем еврейства, в большинстве своем разделявшего идеи либерально-масонского подполья — «Речь» и «Современное слово» (издатели Гессен и Ганфман), «День» (издатель И. Кугель), «Биржевые ведомости» (издатель Проппер), «Петроградский курьер» (издатель Нотович), «Копейка», «Всемирная панорама» и «Солнце России» (издатели Катловкер, Коган и Городецкий), «Евреи на войне» (издатель «Общество евреев»), «Огонек» (издатель Кугель), «Театр и искусство» (издатель Кугель)[220].

Даже часть, недавно патриотических, изданий к 1915–1916 годам подпала под контроль масонского подполья. В частности, газета «Новое время» перешла по сути дела в руки масона, банкира-афериста Д. Рубинштейна, скупившего контрольный пакет ее акций. Поменяли свою патриотическую ориентацию газеты «Вечернее время», «Колокол» и отчасти «Свет».

Либерально-масонское подполье использовало все возможные формы для антицарской, антиправительственной агитации. В 1915 году для этой цели создается «Общество для содействия народным развлечениям», которое возглавил присяжный поверенный Розенфельд.

Общество, число членов которого достигало 20 тысяч человек, занималось организацией массовых экскурсий в Подмосковье, во время которых с экскурсантами проводили работу такие деятели масонского подполья, как Керенский, Скобелев, Хаустов, Чхеидзе и другие.

Но, конечно, главным средством подрывной деятельности против Царя и правительства были «общественные организации».

Могущество Земгора росло. В августе 1915 года он добивается разрешения организовывать дружины за счет средств казны из лиц, подлежащих призыву в действующую армию. Разрешение дружин Земгора вызвало всеобщий протест патриотических сил. В телеграммах монархических организаций на имя первых лиц государства отмечается позорное малодушие «дружинников», таким образом увиливающих от военной службы. Но главное, высказывается опасение, что «эти дружины по данному главарями союза знаку превратятся в отряды революционной милиции на фронте и на местах…»[221]. Опасения патриотов были верны — земгусары стали действенным инструментом в антиправительственной работе масонских заговорщиков. Как и раньше, деятели Земгора самым беззастенчивым образом представляют правительство полностью неспособным вести дело обороны, лживо утверждая, что вся реальная работа ведется только руками представителей «общественных организаций».

Особым вниманием деятелей Земгора пользовалась армия, в которой они насаждали неуважение к верховному руководству и расшатывали военную дисциплину.

Во второй половине 1915 года городское самоуправление в провинциальных городах переходит под контроль Земгора. Активно распространяются резолюции о недоверии правительству. Создание общественного мнения производится по отработанной схеме. Руководители главного Комитета дают знак, и в центр из провинции сыплются тысячи телеграмм, осуждающих власть[222]. Ведется бесстыдная манипуляция общественным мнением.

Русские патриоты с тревогой наблюдали, как из-за потворства местных властей «земгусары» набирали все большую силу. Как отмечалось в то время, «люди, отличавшиеся на местах полным национальным индифферентизмом, вдруг облачились в полувоенные мундиры защитного цвета и стали почти хозяевами края. Евреи и поляки, остававшиеся в тени до начала военных действий, вместе с русскими людьми определенной политической окраски наполнили «общественные организации» и, ворочая колоссальными суммами казенных денег, оказались в роли диктаторов уездов и целых губерний». «Земгусары» и всякие агенты «общественных организаций» получали большие оклады и разные добавочные доходы и тем не менее занимались махинациями с поставками. В Киеве некто Соломон Франкфурт, уполномоченный Министерства земледелия по снабжению армии салом, своими манипуляциями в области реквизиции и перевозки жировых веществ по железным дорогам довел население края до

бедственного положения и вызвал серьезные эксцессы. Зельман Копель, агроном Киевского уездного земства, по распоряжению последнего за несколько недель до Рождества реквизировал весь сахар, предназначенный для населения, в результате православный люд под праздник остался без сахара, что вызвало взрыв возмущения.

Имеется множество фактов о злоупотреблении различных уполномоченных «общественных организаций», которые действовали фактически бесконтрольно со стороны законных властей. Как справедливо отмечали очевидцы, на местах было зарегистрировано огромное количество фактов, дающих основание допустить существование сознательной тенденции у «общественных организаций» вносить расстройство в жизнь тыла и создавать атмосферу всеобщего недовольства[223].