И все же П. И. Шувалов оставил заметный след в истории русской артиллерии прежде всего тем, что придавал ей огромное значение. Будучи назначенным в мае 1756 года генерал-фельдцейхмейстером, то есть руководителем артиллерии страны, он писал: «Главное и первое есть упование в том, чтобы добиться и победу свою доставать действием артиллерии».

Кроме гаубиц, без всякого на то основания считавшихся секретнейшим оружием и содержавшихся всегда зачехленными, чтобы о них ничего не проведал противник, а прислуге под угрозой смертной казни запрещалось что-либо сообщать о них, у Шувалова существовало еще одно детище, оказавшееся полезным изобретением, — единороги. Пушки получили это название от изъятого из фамильного герба Шувалова единорога, отливавшегося на всех орудиях разного калибра. Единороги заменили мортиры и имели, по сравнению с ними, два преимущества: их ядра летели на расстояние, в два раза превышавшее полет ядер из мортир, а их убойная сила превосходила мортиры в восемь раз. Единороги громили армии Фридриха II в Семилетней войне, Наполеона в войне 1812 года и были заменены только после изобретения нарезных стволов.

Без всякого сомнения, негативной оценки заслуживает деятельность П. И. Шувалова в той части экономики, где государственный интерес и интерес населения были принесены в жертву корыстной пользе отличавшегося алчностью мудрого государственного деятеля. Имеется в виду откуп им в 1747 году тюленьего промысла на Ладожском озере и Каспийском море, а в следующем году откуп на 20 лет сальных промыслов в Архангельске и китового промысла в Гренландии. Монопольное положение Шувалова на рынке сбыта морской продукции позволяло ему принимать продукцию у промысловиков по крайне низким ценам, что значительно увеличивало доход монополиста за счет уменьшения дохода тех, кто занимался добычей морских животных.

Самую крупную аферу Шувалов совершил в 1755 году, когда по его настоянию была осуществлена передача казенных металлургических заводов в частные руки. Сама по себе акция ничего предосудительного не таила. Ею пользовался Петр Великий в качестве средства развития промышленности. Царю было хорошо известно об отсутствии у купцов средств на строительство крупных промышленных предприятий и их эксплуатацию: надобно было располагать значительным капиталом, чтобы не только соорудить мануфактуру, приобрести соответствующее оборудование, но и обеспечить ее квалифицированными работниками, нанимаемыми за границей, закупить сырье и т. д. Принадлежавшие казне предприятия вместе с укомплектованным штатом работников и заготовленным сырьем передавались купцам на весьма льготных условиях: будущие владельцы предприятий расплачивались с казной в течение предусмотренного договором срока не деньгами, а готовой продукцией в зависимости от профиля предприятия: железом, пушками, сукном, полотном. Более того, учитывая огромные размеры территории и медленную оборачиваемость капитала, казна выдавала некоторым промышленникам беспроцентные ссуды и освобождала на несколько лет от уплаты таможенных пошлин.

Положительные результаты подобной политики сказались довольно быстро. Успехи ее историки обычно иллюстрируют примером колоссального роста промышленного хозяйства тульского предпринимателя Никиты Демидова — он получил Невьянский завод на Урале в 1701 году, а ко времени своей смерти оставил наследнику шесть крупных металлургических заводов.

Приватизация казенных заводов на Урале, осуществленная по предложению П. И. Шувалова в 1755 году, не вызвала бы осуждения, если бы он руководствовался теми же принципами, что и Петр Великий, — передавал заводы купцам, знавшим толк в торговле и промышленном производстве. Но в том-то и дело, что все металлургические заводы Урала сказались в руках не купцов и предпринимателей, а вельмож, рассматривавших заводы как источник получения дополнительных доходов, тут же растрачиваемых на поддержание роскошного образа жизни. Сам П. И. Шувалов получил Гороблагодатские заводы, считавшиеся лучшими на Урале, поскольку они работали на самых высококачественных рудах.

Ни один из вельмож не удержался в роли промышленника, почти все они не уплатили за заводы ни копейки, и все предприятия вновь оказались в руках казны, причем покупная цена учитывала только сумму, издержанную на строительство, а казна их выкупала по рыночной цене, учитывавшей качество руды, стоимость лесных угодий, труд приписных крестьян, оплачиваемый в два-три раза ниже труда наемных работников. Это был чистой воды грабеж народного достояния, инициатором которого был П. И. Шувалов.

Чтобы яснее была суть дела, приведем два примера. Роман Илларионович Воронцов, брат вице-канцлера, имевший прозвище «Роман — большой карман», должен был уплатить за Верх-Исетский завод около 36 тысяч рублей, а казне продал за 200 тысяч рублей. Камергер граф Иван Григорьевич Чернышев за два Юговских медеплавильных завода должен был уплатить около 92,5 тысячи рублей; к двум заводам он прибавил еще один, Аннинский, затраты на сооружение которого неизвестны; казна за три завода уплатила 430 тысяч рублей.

Хищническая эксплуатация бывших казенных заводов привела к трагическим социальным последствиям, обусловленным тем, что вельможи в погоне за увеличением прибыли к полученным заводам сооружали новые или пристраивали к старым дополнительные доменные и медеплавильные печи, а рубило лес и жгло уголь прежнее количество приписных крестьян, труд которых оплачивался по закону, изданному еще в 1724 году, и был ниже оплаты наемного труда в два-три раза.

Расширение промышленного хозяйства вельмож приводило к значительному увеличению потребностей в древесном угле и, следовательно, при неизменном количестве приписных крестьян (приписка крестьян прекратилась к середине 50-х годов) — к увеличению дней работы крестьян в лесу, что сильно отражалось на их благосостоянии. Приписные крестьяне оказывали сопротивление произволу вельмож невыходом на работу. В приписные деревни посылались карательные отряды, далеко не всегда справлявшиеся с волнениями. По словам Екатерины II, ко времени вступления ее на престол в неповиновении находилось 100 тысяч крестьян, приписанных к уральским заводам, оказавшимся в руках вельмож. Их усмиряли с применением артиллерии.

Уместно отметить, что перечисленными в главе предложениями П. И. Шувалова не исчерпываются его прожектерские усилия. Прожектов было подано великое множество, но они остались на бумаге. Назовем один из главных, «касающийся до разных государственных полезностей». Он относится к 1754 году. Цель проекта — улучшить положение «главной силы государственной, то есть народа, положенного в подушный оклад». В проекте перечислены недостатки в управлении, устранение которых избавит страну от наносимого ей урона: притеснения, чинимые крестьянам проходящими через населенные пункты полками; устранение причин, вызывающих бегство крестьян за рубеж; крайне низкие, не регулируемые государством цены на хлеб; огромное количество неспособных правителей в губерниях, провинциях и городах, отчего оскудело правосудие, и многое другое. Шувалов предложил создать хлебные магазины трех назначений: для полкового довольствия, для регулирования цен на хлеб и для запасов на случай недорода. С этой целью он предлагал организовать при Сенате контору Государственной экономии.

Худ. Антон Павлович Лосенко Портрет президента Академии художеств Ивана Ивановича Шувалова. 1760 г.