по душе. Но вряд ли кто имеет в себе достаточные силы оценить ее. И сам я, как ни уважал ее всегда и как ни был дружен с ней, но только в одни страждущие минуты, и ее, и мои, узнал ее. Она являлась истинным утешителем, тогда как вряд ли чье-либо слово могло меня утешить, и, подобно двум близнецам-братьям, бывали сходны наши души между собою».

В эти же годы В.Г. Белинский также возвышенно расточал похвалы этой аристократке и фрейлине императрицы: «Свет не убил в ней ни ума, ни души, а того и другого природа отпустила ей не в обрез. Чудесная, превосходная женщина. Я без ума от нее».

Поэтически воспетая и высоко оцененная своими многочисленными поклонниками-литераторами и друзьями, Александра Осиповна Россет оставалась человеком доброй души и сердца. Человек благородного сердца, Россет прожила долгую жизнь и, уставшая от множества потерь, тихо ушла из жизни 7 июня 1882 г. в Париже и, согласно ее воле, была похоронена в Москве.

После смерти А.О. Россет герой Кавказской войны, генерал-фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский рассказывал ее дочери: «Ваша мать единственная во всем; это личность историческая, со всесторонними способностями. Она сумела бы и царствовать, и управлять, и создавать, и в то же время она вносит и в прозу жизни что-то свое личное. И все в ней так естественно».

А император Николай Павлович искренне говорил об Александре Осиповне: «Это – джентльмен». В царском выражении прозвучала тогда весьма редкая и великая похвала российского самодержца женщине, с удивлением усмотревшего в ней рыцарские черты ее характера.

Гувернантка семейства Смирновых, прожившая с Александрой Осиповной около сорока лет, писала ее дочери: «За всю нашу сорокалетнюю дружбу ни в переписке, ни совместной жизни, ни в молодости, ни в зрелых года, после разлуки, ни в старости, когда ваша мать стала уже бабушкой, – я не слыхала от нее ни одного банального, низменного слова. В ней была та строгая нравственная неподкупность, о которой говорится в Писании. Она была сильна душой, сердцем и умом. А тело ее так часто было слабо! Уже с 1845 года, и особенно с рождения Вашего брата у нее в жизни было больше шипов, чем роз».

В памяти друзей-литераторов Александра Осиповна осталась человеком, способным вдохновлять их на творчество и создание их лучших произведений.

Александра Осиповна Смирнова-Россет прожила замечательную жизнь, оставив потомкам интересные мемуары, дневниковые записи и переписку с знаменитыми людьми Российской империи XIX столетия.

Е.П. Ростопчина, знавшая близко Россет и дружившая с ней, упоминала, что Александра Осиповна «тосковала в жизни, верная Татьяна, но прожила ее красиво, с блеском изысканной мысли и шлейфом воспоминаний…»

Воронинские (Фонарные) бани на Мойке

Современный дом на набережной реки Мойки, 80–82, ныне является историческим зданием Санкт-Петербурга, включенным КГИОП в 2001 г. в «Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность». Массивное угловое жилое строение, одним из своих фасадов обращено на набережную Мойки, другим – в Фонарный переулок, по оси которого через водоем расположен современный транспортный мост. Мостовое железобетонное сооружение возведено в 1973 г. по проекту инженера Л.Н. Соболева и архитектора Л.А. Носкова, вместо существовавшего на этом месте пешеходного моста. Длина современного Фонарного моста составляет 30 метров, ширина – 20 метров.

Фонарный переулок в середине XVIII столетия первоначально именовался «Материальным». Он, впрочем, так же, как и иные соседние переулки, выходящие к реке Мойке, являлся своеобразной городской пристанью для выгрузки строительных материалов, доставляемых в столицу по воде. В первой половине XIX в. переулок переименовали в Фонарный. Существует несколько предположений о причинах столь необычного наименования. Авторы книги К.С. Горбачевич и Е.П. Хабло «Почему так названы?», ссылаясь на публикацию историка П.Н. Столпянского «Старый Петербург и его исторический план» (журнал «Зодчий», 1913, № 36), отмечали, что «название „Фонарный“ произошло от так называемого Фонарного питейного дома в этом переулке. Возможно, названия переулка и питейного дома были связаны с находившимся в этом районе фонарными мастерскими». Вполне возможно, но при этом нельзя также исключать и мнение определенной части столичного мужского населения, уверенно полагавшего, что этот переулок, официально считавшийся во времена А.С. Пушкина улицей, получил свое наименование от огромного скопления в нем «домов терпимости», вход в которые призывно освещался разномастными красными фонарями.

Набережная реки Мойки, 78

Известно, что первоначально при застройке приграничной местности левобережья реки Мьи здесь существовали два обширных земельных участка – набережная реки Мойки № 80 и № 82. Сегодняшнее же современное здание, зарегистрированное под № 80–82, это по существу два старинных дома, расположенных на разных участках и объединенных в результате поздних перестроек единым фасадом, под одной крышей. Подобное строительное объединение на набережной реки Мойки, 80–82, граничит с двумя соседними участками: особняком А.О. Смирновой-Россет (дом № 78) и участком дома управляющего Министерством внутренних дел (1823–1827 гг.)

В.С. Ланского. Его главный дом (№ 84) тогда располагался в глубине участка, а к набережной Мойки выходил сад, отгороженный от проезжей части ажурной решеткой.

Таким образом, обширный участок, занимаемый сегодня массивным жилым петербургским домом на набережной реки Мойки, 80–82, вплоть до 1870 г. состоял из двух самостоятельных земельных наделов, принадлежащих двум различным владельцам, построившим на них собственные усадебные особняки.

Угловое изолированное здание № 80 с фасадами, выходящими на реку Мойку и Фонарный переулок, принадлежало казне, и в нем размещался Департамент внешней торговли, осуществлявший экономические связи Российской империи с иностранными державами. Его чиновники способствовали организации должного потока отечественных товаров на экспорт и контролировали импорт зарубежной продукции в страну. На департамент также возлагалась ответственность за периодическую всеобъемлющую государственную ревизию финансовых документов, частных счетов и подлинных приходных и расходных книг в подведомственных организациях.

В Департаменте внешней торговли тогда, в частности, служили будущий декабрист князь В.М. Голицын, будущий знаменитый русский актер В.А. Каратыгин, в числе приятелей которого были тогда поэт, драматург и критик П.А. Катенин, бывший гусар и драматург – А.С. Грибоедов, крупный чиновник и драматург А.А. Жандр.

Чиновником Департамента внешней торговли служил и известный писатель, историк русской литературы Л.Н. Майков.

Здание под № 82 длительное время являлось доходным домом. Чаще его называли домом Егермана – по фамилии купца и владельца дома.

В середине 1820-х гг. здесь жил Андрей Андреевич Жандр – правитель Канцелярии военно-счетной комиссии.

Его отец, отпрыск известного дворянского рода – петербургский полицмейстер Андрей Осипович Жандр, – дал сыну прекрасное домашнее воспитание и образование. В отличие от сверстников, молодых дворян его круга, Андрей Андреевич начал свою карьеру не с военной, а со статской