Большая часть работы, которую выполняли средневековые женщины, это была, конечно, работа по дому. Как писала Барбара Ханавальт: «Жене традиционно отводятся две сферы: повседневное ведение домашнего хозяйства и воспитание и обучение следующего поколения».

Мужчины, разумеется, и в Средние века постоянно считали, что женщины сидят дома и ничего не делают, только наряжаются, болтают и ухаживают за своей внешностью. На этот счет есть замечательная английская баллада о муже, который все время обвинял жену, что она бездельничает и сидит на его шее, пока она в ответ не перечислила все, чем занимается в течение суток. Ночью присматривает и ухаживает за ребенком, пока муж спит. Утром доит коров, пока муж тоже все еще спит. Днем делает масло и сыр, кормит птицу, печет, варит, чинит одежду, кормит скотину и готовит пищу для себя, мужа и детей. И все это, параллельно присматривая за детьми. Думаю, картина всем показалась знакомой — века идут, а люди не меняются.

Работа женщин из богатых и знатных семей также была сосредоточена в первую очередь на ведении домашнего хозяйства, разве что сами обязанности были другие. Они меньше сами что-нибудь варили или чинили, но зато им приходилось вести счета, управлять хозяйством и слугами, а в отсутствие мужа — замещать его в мастерской, лавке или в управлении поместьем.

Женщины портные

«Утром она вставала гораздо раньше, чем современные дамы… — пишет Эйлин Пауэр о богатой горожанке, основываясь на книге парижского горожанина, написанной им в наставление юной супруге, — и шла с дамой Агнесс, бегуинкой [своей экономкой], к мессе, опустив долу глаза и сложив руки поверх своего красочного передника. После мессы, а быть может, и исповеди она возвращалась и проверяла работу слуг, которые должны были подмести зал и комнаты, вытереть пыль, выбить подушки и покрывала и прибрать везде, после чего она давала мастеру Джону-управляющему указания по поводу обеда и ужина. После этого она посылала даму Агнес проверить, накормлены ли ее собачки и птички, “ибо они не умеют говорить, поэтому говорить и думать за них должна ты, если у тебя они есть”. Если она жила в доме своего поместья, то должна была подумать и о скотине на ферме, и дама Агнес должна была проверить, как ухаживают за ней пастух овец Робин, пастух быков Джоссон, пастух коров Арнул, доярка Жаннетон и жена фермера Оделина, которая работала на птичьем дворе. Если же она была в своем парижском доме, то вместе с горничными вытаскивала из больших сундуков платье и меха и расстилала их в саду или во дворе на солнышке, выбивала пыль небольшой палкой, встряхивала на ветру, выводила пятна с помощью того или иного рецепта, проверенного на практике ее мужем, выискивала своим острым взглядом моль или блоху.

Но вот наступало время обеда, самого главного приема пищи в течение дня. Наши предки обедали в 10 часов утра… После обеда она следила, чтобы слуги тоже поели, а затем из занятой домохозяйки превращалась в отдыхающую даму и могла немного развлечься. В деревне она могла отправиться на соколиную охоту вместе с соседями; в городе, зимой, могла поболтать и поиграть с другими замужними дамами своего возраста, загадывая загадки или рассказывая истории по кругу, сидя у огня. Но больше всего она любила гулять по своему саду, сплетая венки и гирлянды из цветов, фиалок, левкоев, роз, тимьяна или розмарина, собирая созревшие ягоды или плоды… Устав от этого, она собирала вокруг себя даму Агнес и своих служанок, усаживалась под украшенными резьбой балками потолка в зале и принималась чинить дублет своего мужа, вышивать облачения для священника, служившего в его фамильной часовне, или ткань, которой она намеревалась обить стены в своей спальне. А быть может, они просто ткали…

Наконец, наступал вечер, и ее хозяин и господин возвращался домой… Начиналась беготня — слуги несли бутылки с горячей водой, чтобы согреть ему ноги, и удобные комнатные туфли; его жена внимательно выслушивала его рассказы и восхищалась всем, что он сделал. Потом все шли ужинать, в обществе гостей или вдвоем при свете заходящего солнца… Наступает ночь, и они вдвоем обходят дом, запирая все двери и проверяя, все ли слуги уже улеглись, ибо наши предки, в отличие от нас, экономили свечи. И они ложатся спать».

Экономический вклад жен в семейный бюджет очень часто не ограничивался приданым и ведением домашнего хозяйства. Женщины, особенно из торговых и ремесленных кругов, в большинстве случаев помогали мужьям в их работе. Причем это касается не только бедноты, но и торговых магнатов. И я бы сказала, что их даже в большей степени — жены богатых ремесленников и торговцев чаще всего были из семей их коллег, были знакомы с делами с юности, приносили большое приданое и сразу же становились не только подругами жизни, но и помощницами своих мужей. А оставшись вдовами, часто продолжали бизнес своего супруга. Об этом осталось немалое количество свидетельств, поскольку богатые торговцы и ремесленники составляли подробные и о многом говорящие завещания. Одно из них — завещание Уильяма Берда — будет приведено в этой главе.

Штандарт Гента работы Агнес ван ден Боссе, 1481–1482 гг.

О горожанах попроще документов осталось меньше, но тем не менее все-таки достаточно, чтобы быть уверенными, что жены ремесленников были чаще всего кем-то вроде их подмастерьев, а не только домохозяйками. Больше всего документов сохранилось во всегда бюрократической Англии, я уже упоминала и цеховые статуты, и взносы для супружеских пар. Есть также интересные косвенные свидетельства. Например, разрешения некоторым ремесленникам взять дополнительного ученика сверх положенного цеховым уставом, потому что «у него нет жены», — из чего можно догадаться, что жены рассматривались как дополнительные рабочие руки в мастерской, ведь для дома мастер мог бы просто нанять служанку, не спрашивая ни у кого разрешения.

У мелких торговцев жена обычно выполняла обязанности продавщицы — обслуживала покупателей в лавке. Часто жены еще вели бухгалтерию и проводили инвентаризацию товаров, тогда как основной обязанностью мужей были закупки, поскольку для этого требовалось куда-то ездить, иногда очень далеко, да и к тому же возить с собой крупные суммы денег. Так что разделение труда было вполне разумное — жена занималась тем, что можно делать дома, муж — делами на выезде.

Ценность жены как помощницы в мастерской и как источника дополнительного дохода делала брак для молодого человека, намеревавшегося заняться торговлей или ремеслом, необходимостью. Но в то же время для женитьбы требовался капитал или свое уже работающее дело. Поэтому юношам приходилось откладывать брак, чтобы сначала закончить обучение, потом заработать какие-то деньги, чтобы хотя бы снять для себя с женой отдельное жилье. И в жены ремесленники стремились брать не юных девочек, только выбравшихся из-под материнского крыла, а девушек, которые уже что-то умеют и, возможно, даже сами работают (а желательно и в той же сфере). Не зря именно в городах у женщин был самый высокий брачный возраст.