— Это предположение! — проворчал король. — Нет уж! Со всем уважением к вам обоим! Я не отрицаю, что вы видели все то, что видели, даже эти ваши «видения» из прошлого. Но я считаю, что Мед не безумен, а просто хитер как старый лис, и все это — часть его какого-нибудь более крупного плана. Он вечно толкует о крупных планах и более обширных задачах.

— Со всем должным почтением, — возразил Кхадгар, у Медивха, может быть, и есть какой-нибудь более масштабный план, но вопрос в том, какое место занимают в этом плане Штормбург и Азерот.

И так продолжалось чуть ли не до полуночи. Король Ллан был несокрушим как скала по всем пунктам. Он искренне верил, что Азерот с помощью своих союзников разобьет орочьи орды или повернет их назад, в их собственный мир; что Медивх разработал какой-то план, который, кроме него самого, никто понять не может, и что Штормбург способен противостоять любому нападению, «пока на его стенах и троне есть мужчины со смелыми сердцами».

Лотар в основном молчал, вмешиваясь в разговор, лишь чтобы задать какой-нибудь серьезный вопрос, и качал головой, когда Кхадгар и Гарона отвечали. В конце концов, он заговорил:

— Ллан, не позволяй уверенности в собственной безопасности ослепить тебя! Если мы не можем рассчитывать на Медивха как на союзника, мы сильно ослаблены. Если мы просчитались в оценке возможностей орков, мы пропали. Прислушайся к тому, что они тебе говорят!

— Я слушаю, — ответил король. — Но я слушаю не только головой, но также сердцем. Мы провели с молодым Медивхом многие годы, как до, так и во время его долгого сна. Он помнит своих друзей. И когда он раскроет нам свои помыслы, я уверен, что даже ты поймешь, какой друг рядом с ними!

В конце концов, король поднялся и распустил собрание, пообещав как следует подумать. Гарона вполголоса бормотала ругательства, а Лотар отвел их в комнаты без окон и со стражей у двери — просто чтобы спокойно спать.

Кхадгар пытался заснуть, но был настолько возбужден, что большую часть ночи прошагал по комнате взад и вперед. Наконец, когда сон начал одолевать его, раздался громкий стук в дверь.

Это был Лотар, в полном обмундировании и с перекинутой через руку униформой.

— Спишь как убитый, а? — произнес он с улыбкой, протягивая ему мундир. — Надень это. Через пятнадцать минут встретимся на вершине башни. И поторопись, парень!

Кхадгар принялся напяливать на себя штаны, тяжелые сапоги, голубую ливрею со львом Азерота и меч с тяжелым клинком. Относительно меча он заколебался, но все же привесил его себе за спину. Меч мог оказаться полезным.

На башне ждало шесть грифонов, возбужденно хлопавших огромными крыльями. Лотар был уже там, и Гарона тоже. Она была одета так же, как и Кхадгар, у нее был такой же голубой плащ со львом Азерота и тяжелый меч за спиной.

— Попробуй сказать хоть слово! — предупреждающе прорычала она.

— Но ты выглядишь в нем очаровательно! — запротестовал Кхадгар. — Он подходит к твоим глазам.

Девушка фыркнула:

— Лотар сказал то же самое. Он сказал, что ты тоже будешь в форме и что он не хочет, чтобы кто-нибудь из других пристрелил меня, приняв за чужака.

— Других? — удивился Кхадгар, оглядываясь вокруг. В разгорающемся свете утра он увидел, что над соседними башнями кружили стаи грифонов. Он представить себе не мог, чтобы столько обученных грифонов могло найтись во всем мире, не то, что в Штормбурге. Лотар, должно быть, ходил ночью к гномам.

Лотар поспешно подошел к ним и поправил меч Кхадгара так, чтобы он не мешал ему сидеть на грифоньей спине.

— Его величество, — пророкотал он, — питает несокрушимую веру в силу людей Азерота и толщину стен Штормбурга. Но ему не повредит, если найдется несколько добрых людей, которые тоже позаботятся о безопасности страны.

— Это мы, — мрачно пробормотал Кхадгар.

— Это мы, — подтвердил Лотар. Он тяжело посмотрел на Кхадгара и прибавил: — Помнишь, я спрашивал тебя о нем?

— Да, — кивнул молодой маг. — И я ответил вам правду — или, по крайней мере, то, что считал правдой на тот момент. Кроме того, я чувствовал, что обязан ему.

— Понимаю, — вздохнул Лотар. — Я тоже предан ему. Я хочу убедиться, что то, что ты нам рассказал, правда. Но я также хочу знать, окажешься ли ты способен сделать то, что необходимо, если придется.

Кхадгар кивнул:

— Вы верите мне, не так ли?

Королевский Рыцарь угрюмо кивнул:

— Давным-давно, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я ухаживал за Медивхом. Он тогда лежал в коме — в этом своем долгом сне, лишившем его большей части юности. Я думал тогда, что мне просто привиделось, но я мог бы поклясться, что напротив меня там сидел еще кто-то, сидел и тоже смотрел на него. Он казался сделанным из отполированной меди, и у него надо лбом торчали массивные рога, а его борода была из пламени.

— Заргерас, — произнес Кхадгар.

Лотар глубоко вздохнул:

— Я решил тогда, что задремал и все это мне приснилось. Видишь, я тоже чувствовал, что обязан ему. Но я никогда не забывал того, что видел. Прошли годы, и я начал понимать, что видел кусочек истины. Мы еще можем спасти Медивха, но, может, тьма засела слишком глубоко. В таком случае нам придется сделать нечто внезапное, ужасное, но абсолютно необходимое. И вопрос стоит так: готов ли ты к этому?

Кхадгар несколько мгновений подумал, затем кивнул. Внутри у него стоял ледяной холод. Лотар поднял руку. По его команде остальные стаи грифонов взмыли вверх под первыми лучами только что выбравшегося из-за края земли рассветного солнца, омывшего и позолотившего своим светом их крылья.

Холод, поселившийся в душе Кхадгара, не исчез за время долгого полета к Карахану. Гарона сидела за его спиной, но не произнесла ни слова, а под крыльями грифона проносились леса и болота.

Местность под ними постепенно менялась — просторные поля превратились в обугленные пожарища, усеянные руинами зданий; леса были сожжены под корень, чтобы прокормить военные машины, и вырубки покрывали ландшафт уродливыми шрамами. Повсюду зияли ямы, земля была изранена и оголена попытками добраться до таившихся в ней металлов. Столбы дыма вздымались вдоль всего горизонта. Они летели весь день, и солнце уже начинало заходить за горизонт.

Карахан густо-черной тенью возвышался над центром кратера, вбирая в себя последние лучи угасающего дня. Ни один огонек не светился в башне, окна были пустыми и темными. Факелы, что всегда горели на вершине башни, теперь были погашены. Уж не покинул ли Медивх свое жилище?

Лотар, сжав колени, направил своего грифона вниз, и Кхадгар последовал за ним. Он быстро приземлился и соскользнул со спины крылатого зверя. Как только всадники оказались на земле, грифон снова взвился ввысь, издал пронзительный крик и взял курс на север.

Первый Рыцарь Азерота был уже у конюшен. Его широкие плечи были напряжены, меч вытащен из ножен; невзирая на свою тяжеловесность, он передвигался со спокойной, подвижной грацией кошки, Гарона тоже крадучись двинулась вперед, ее рука нырнула в складки плаща и появилась с неизменным кинжалом. Тяжелый меч хлопал Кхадгара по; бедру, по сравнению с двумя своими спутниками он чувствовал себя ужасно неуклюжим, словно каменный истукан. Позади него все новые и новые грифоны приземлялись и оставляли на земле своих седоков.