– Киан, бежим! Это бессмысленно! – Трина впадала в отчаянье, предполагая, что наступил тот самый случай, когда добросердечность его погубит. – Прошу! Маг где-то близко, он уже знает, что мы не разбились.

Николай прекрасно понимал, что она права. И все-таки шагнул ближе к дракону, тот послушно подал голову, открывая шею – то ли знак преданности своему властителю, то ли в немой просьбе помочь. И Коля помог: одним ударом всадил лезвие по самую рукоять. Монстр в последний раз дернулся, и через несколько секунд голова его ударилась о землю. Все лучше, чем быть съеденным заживо, что длилось бы часами. Дракон еще в небе понимал, что ему конец, но планировал, аккуратно приземлился, хотя притом явно испытывал боль… Николай застыл в этой мысли и никак не мог из нее вынырнуть.

– Идем, – Трина кричала ему в лицо. Ударила по рукаву, стряхивая плодоядных тварей, посмотрела в глаза – и со всего размаха залепила пощечину. – Идем, Киан! Нам нельзя оставаться на одном месте!

И опять пришлось бежать. Они, не сговариваясь, рванули к огромной, светящейся желтым, арке, так сильно заметной издали из-за непривычного для этих мест цвета. Врата в другие миры – беглецы перейдут туда, чем обеспечат себе фору. Конечно, враг может последовать за ними, но не просто так же все подряд талдычили, что никакой маг не умеет управлять вратами так же, как лорд. Так что этот способ побега должен сработать.

Не повезло и тут. До солнечной арки оставалось метров сто, когда Николай вдруг запнулся о какую-то невидимую петлю и полетел вперед. Ударился, но сразу вскочил на ноги, вскидывая меч и оглядываясь. Со стороны арки неспешно шел господин Кирр. И ни одного хоасси вокруг, неужели он их всех уже уничтожил?

Трина с двумя кинжалами в руках встала перед Николаем, но он почти равнодушно отодвинул ее:

– Ну не глупи, он тебя убьет за полторы секунды. Отойди и не атакуй, это приказ. Считай, что последний. Предсмертная просьба.

Она чуть склонила голову и сделала шаг в сторону, в кои-то веки повинуясь. Но все же прошептала:

– Я умру вместе с тобой, мой лорд.

– Знаю, – ему странным образом вообще все стало безразлично. – Даже отговаривать не буду. Но сделай одолжение – умри после меня. Я эгоист, как и положено быть черному лорду. Не подведи меня, Трина. И да, обещаю любить тебя до самой смерти.

Она не ответила. То ли не поняла, что это довольно удачный сарказм, то ли не нашла в себе силы реагировать. Николай отодвинул ее еще дальше и выступил вперед, рассматривая мага. Все гениальные злодеи обязаны быть многословными и тщеславными, не подвел и этот – вместо того чтобы просто прибить Николая на месте, он начал разглагольствовать, будто очень заботился о соответствии имиджу гениального злодея:

– Вот уж не думал, что Ноэ провернет такое! Это было бы весело, клянусь, но я уже настроился создать принципиально новые миры.

– Меня с собой в новый мир не пригласите? – без энтузиазма поинтересовался Николай. – Я прикольный и знаю много анекдотов.

– Вас? – хоасси усмехнулся. – Вас бы я с собой взял в последнюю очередь. Вы как раз и есть главный элемент этих миров. Какой смысл в создании новой вселенной, если притащить туда самое худшее из старой? Еще давайте и престолы создадим – вот праздник-то: столько сил угрохать, чтобы к тому же цирку вернуться.

Николай развел руками и улыбнулся шире:

– Так я же не престол.

– Вы источник тьмы. А по последним слухам, и света. Ну уж нет, Киан Корд, вы прикольный, но я лучше обойдусь без вас.

– Кажется, лорды с мебелью вам не слишком нравятся?

Господин Кирр рассмеялся и все-таки начал объяснять. Может, болтливость – это обратная сторона гениального злодейства, без нее никак?

– А вам они нравятся? Это же полный абсурд, взять и противопоставить друг другу две сущности, которые вообще без этого противопоставления не существуют! Добро и зло, ну какая же чушь. У создателя этого мира было отличное чувство юмора – скажем ему спасибо, что он не захотел противопоставить твердое и мягкое, зеленое и красное. Хотя какая разница? Так же веселились бы. Причем это самое разделение в других мирах он так четко провести не сумел – живут же там как-то люди, только понятиями этими оперируют и вкладывают в них сакральных смысл. Но здесь… Киан, вы уж точно меня понимаете! Ноэ бы определенно понял, если бы не был занят ерундой, но нас троих объединяет желание копать до самой сути.

– Я понимаю, – признал Николай. – И понимал эту мысль задолго до того, как попал сюда. Тоже все диву давался, как вознесут какую-нибудь идею и начинают за нее дружно убивать или умирать, по большому счету без разницы. Пророки изредка родятся, прокричат каждый на свой манер: «Вы чего творите-то, я такого не пророчил!» Люди ненадолго притихнут, но потом снова по тем же граблям: ведь есть же добро и зло, а значит, кого-то точно надо мочить! Так что не думайте, что только этот мир доведен до абсурда, везде эти отголоски «нашенских» и «вашенских». О да, я с вами полностью согласен, господин Кирр. За исключением того момента, в котором тоже умираю.

– Что поделать, создание новой вселенной требует издержек.

– Это ясно, дракошу только жалко, хотя все равно б погиб. Кстати, а где тот самый создатель нынешнего мира? Вы с него спросить не пытались, зачем он такое устроил? Может, ему показалось, что встроенная борьба противоположностей – это механизм диалектики? Ну, или какие еще могут быть причины, чтобы в сам исходный код вбить необходимость страдать и сражаться. У него не интересовались?

Маг пожал плечами:

– Вот уж без понятия. Или погиб при перебросе энергии, или сам удавился, когда понял, что сотворил.

– Погиб? – Николай прищурился. – Получается, и у вас никаких гарантий?

– А кто ж мне даст гарантии, сынок? – Кирр улыбался уже совсем по-приятельски. – Чистый альтруизм. Готов рискнуть жизнью, лишь бы всем вновь рожденным существовалось лучше.

– Уважаю, – почти искренне сказал Николай и поднял меч. – Но увы я тем же альтруизмом не страдаю и умирать во благо еще несуществующей жизни не хочу. А потому буду защищаться, сударь!

Он под смех мага вытянул меч лезвием вперед, изображая дуэлянта. Надо будет действительно пару уроков по фехтованию взять – таким торжественным моментам крутости прибавят. Ну а пока Николай удовлетворялся только тем, что лезвие светило синим, источая это сияние все дальше и дальше.

– Киан, – ласково потянул господин Кирр. – Вы ведь понимаете, что ничего не сможете со мной сделать? Да и драться не умеете. Хоть младенца-то победите?

Маг был справедлив в своих шутках, Киан это признавал и махал все сильнее, сам удивляясь:

– Господин Кирр, до того, как вы убьете меня, проявите свое желание копать до сути. Почему клинки в моих руках излучают только магию тьмы, а? Если во мне течет и свет, то где он? Или у металла, кованного черным кузнецом, иммунитет от света? Вот как я узнал о своей крови, с тех пор этим вопросом и задаюсь.