рации передали в Тамарес, какая птица летит в их сторону, и там приготовились встретить сумасшедшего Палуша, суки знали его УАЗ.

– Так и было, – водитель закурил, прежде спросив разрешения у сидящей рядом с ним на переднем кресле пожилой леди, к которой я по какой-то неясной причине испытывал неприязнь. С самого Владикавказа мне хотелось схватить эту тeтку за крашеные волосы и выкинуть из машины. Сначала я пытался понять, почему она внушила мне такое чувство, ведь мы даже не были знакомы, но потом плюнул на это дело и, затолкав телефон с наушниками в кармашек рюкзака, вынул оттуда пачку тонких сигарет и зажигалку. Я опустил стекло, высек огонь, прикрыв ладонью, чтобы его не задуло, и затянулся.

До 2008-го здесь по обе стороны трассы стояли каменные дома в один-два этажа с красивыми железными воротами, сады с яблонями, грушами, персиками, абрикосами, опрысканные какой-то зелeной дрянью виноградники, закрывавшие небо вековые грецкие орехи были огорожены проволочной сеткой. Сами грузины нарочно неспешным шагом переходили дорогу, водители с досадой нажимали на тормоз и, нервно покашливая, ждали, пока группа местных, наговорившись всласть, уберeтся восвояси. И попробуй сказать слово – мигом набежит толпа, машину раздолбают тяпками и лопатками, тебе в лучшем случае переломают руки-ноги-рeбра, в худшем потащат к реке, замочат, труп в воду, и все дела. Осечки у них, конечно, тоже случались. Как-то в Ачабете три местных боевика остановили новую серебристую «девятку». Им очень понравилась машина, и они решили оставить еe себе. Вытащив из салона водителя и пассажира, грузины начали бить их по голове прикладами автоматов. Вырубив путников, боевики затолкали несчастных на заднее сиденье, не потрудившись даже обыскать их. Сделав небольшой перекур, парни с шуточками завели машину, включили музыку и в восторге от того, что им досталась такая клeвая тачка, погнали к реке. По дороге хозяин «девятки» пришeл в себя, потихоньку вытащил из-под брючного ремня пистолет и выстрелил в затылок сидевшему за рулeм боевику. Второй получил пулю прямо в лицо. Пассажир на заднем сиденье тоже очухался и набросился на боевика с правого боку, заколов его ножом. Ребята выбрались из забрызганной кровью и мозгами машины, прихватив два трофейных автомата, и побежали к реке, переплыли бурлящие волны и спаслись.

Сейчас каменные жилища злобных существ люди сровняли с землeй, жизни проезжающих больше не угрожает опасность, и это огромный плюс к свободе, к которой мы шли добрых четверть века, заплатив за это кровью лучших.

Я выкинул окурок, поднял стекло и полез в карман за деньгами, чтобы расплатиться, когда увидел стелу с надписью «Цхинвал – город-герой». Вот она, мечта нашего поколения, еe можно потрогать, сфотографироваться под ней, это ли не повод напиться, помянуть мeртвых, пожелать здоровья тем, кто выжил после стольких войн, кого не сломали репрессии…

– Раньше, если кто помнит, на месте стелы стоял грузинский блокпост, – тихо сказал водитель. – Отсюда и стреляли полицейские по мчавшемуся на них УАЗу из пулемeтов и автоматов и сделали из него сито. Машина остановилась, грузины подошли к «буханке», открыли задние дверцы и увидели сумасшедшего Палуша с пулемeтом. Он завалил троих, остальные отбежали назад и снова принялись палить по машине.

Я не знал этих подробностей, а может, просто забыл, но в голове образ сумасшедшего Палуша начал меняться: раненый осетинский ополченец в камуфляже стреляет из пулемeта по перепуганным, не ожидавшим такой развязки врагам…

1

На похоронах в Осетии гостям прислуживают родные и близкие покойного

2

Голова члена.

3

Пасанаури – поселок, через который проходит Военно-грузинская дорога.

4

Простите (груз.).

5

Святое место, где обычно путники с пирогами и аракой молят могущественного духа о всяческой помощи.

6

Бывший пункт южноосетинской таможни.

7

Прозвище Эдуарда Шеварднадзе.