– Ишь ты! – сказал дракон. – Хоббит? Нет, не знаю. Ну, продолжай.

– «Невменяемый дракон». Автор – Юрий Иванович. Тираж – пятнадцать тысяч. «Правый глаз дракона», Лекс Ален. Двенадцать тысяч. Писучий этот Ален! – «Левый глаз дракона», «Третий глаз дракона»… «Кровь драконов», Юлия Сергачева, десять тысяч…

– Авторов не надо, – сказал дракон. – Названия и тираж.

– «Крылья огненных драконов». Десять тысяч. «Быть драконом». Восемь тысяч. «Истребитель драконов», тоже восемь тысяч…

– Истребитель, – хихикнул дракон. – Надо же! Продолжай.

– «Город спящего дракона». Шесть тысяч. «Серебряный дракон». Десять тысяч. «Последний дракон». Восемь тысяч.

– Ну и хватит, раз последний.

– Тут еще много, – начал было адвокат.

Дракон лениво махнул лапой:

– Имя им легион. Ты мне лучше скажи – иск подал?

– Подал.

– Ну и сколько они мне теперь должны?

Адвокат облизнулся раздвоенным языком:

– Итак, за незаконное использование торговой марки…

Зигфрид выкупался в крови дракона Фафнира и стал неуязвимым. Потом он съел кусочек жареного сердца дракона и стал понимать язык птиц. Если бы Зигфрид съел еще немного мозга дракона, «Сага о Нибелунгах» была бы гораздо короче, а жизнь Зигфрида – гораздо длиннее.

Вкоруг Сорочинской горы кишмя кишели драконы. Они были маленькие, усатые, раскосые и работящие. Некоторые из них уже строили каркасные домики для руского полона. Другие снабжали пленников джинсами и кроссовками. Третьи обустраивали сеть ресторанчиков, где вместо привычной репы можно было закусить зелено вино побегом бамбука. Кое-кто уже мчался к богатырской заставе: приглашать.

– Поналетели тут, – вздохнул Змей Горыныч.

Он тяжело поднялся в воздух и полетел на биржу труда.

Н. В. Гоголю – из XXI века с любовью

Из новостей электронного книгоиздания:

""Сделай сам!" – издательским домом "Писарь" разработана программа адаптации литературного текста применительно к вкусам современного читателя. Расширение текстового пространства, усиление динамики событий, разбивка на необременительные абзацы, привлечение лучших образцов из бестселлеров последних лет – к вашим услугам…

* * *

Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее.

– Я – «Сокол»! Я – «Сокол»! Захожу для бомбового удара!

– Берегись! Они на хвосте!

– Где истребители?!

Трассы пуль распороли темень. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Зарево над ядерным могильником, в который превратилась Диканька, заставило мир содрогнуться. Кони всадников Апокалипсиса топчут луга. Пришел их день! – черный, убийственный день без солнца. Земля вся в серебряном свете радиации ; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий – горящая плоть, паленая резина, солдатский пот.

Божественная ночь! Очаровательная ночь!

Ночь мечей и копий!

Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя.

– Ариэль! Что там, во мраке?

– О-о! Это орки! Они прячутся в тени!

– Руби!

– Коли!

– Выпускай им кишки!

– Топи их в пруде!

Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Колышутся на дне белые лица утопленников. Лишь изредка маг-некромант поднимет их для гиблого дела – и распухшие, укрытые доспехами из вцепившихся раков, неумолимые трупы идут исполнять приказ. Призраками скользят они меж деревьев. Девственные чащи черемух и черешен пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник – ночной ветер, пахнущий соляркой танков и кожей доспехов , подкравшись мгновенно, целует их.

Весь ландшафт спит.

Не спят лишь роботы-десантники. Оставив трюмы космобота «Неистовый», лязгающей гурьбой идут они покорять Землю. А вверху все дышит, все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Рушатся города. Монстры пожирают блондинок. Эльф выхватывает верный Кольт 45-го калибра. Черный Владыка наводит морок на цитадель, охваченную страхом. Божественная ночь!

Очаровательная ночь!

Зомби тянут руки к окнам хат, откуда пахнет теплой кровью. Мертвецы хотят, чтобы царство смерти раскинулось до самого горизонта. И вдруг все ожило: и леса, и пруды, и степи. Ожило – но ненадолго! Сыплется величественный гром украинского соловья, и чудится, что и месяц заслушался его посереди неба… Нет! это не соловей! Это гром плазмотронов линкора «Батюшков». Снижаясь, онуже готов присоединить Диканьку к Российской Космической империи! Нейроизлучатели накрыли территорию; искусственный сон охватывает местных жителей. Как очарованное, дремлет на возвышении село. Еще белее, еще лучше блестят при месяце толпы хат; еще ослепительнее вырезываются из мрака низкие их стены. Еще ярче пылают скирды сена, подожженные из огнеметов.

Песни умолкли. Все тихо.

Благочестивые люди уже спят. Некоторые партизанят в окрестных лесах. Кое-кто превратился в мутантов. Где-где только светятся узенькие окна. Перед порогами иных только хат запоздалая семья совершает свой поздний ужин.

Свой последний ужин.

– Да, гопак не так танцуется! То-то я гляжу, не клеится все. Мир рухнул, кругом бои, Ктулху вышел из глубин. Что ж это рассказывает кум? А ну: гоп трала! гоп трала! гоп, гоп, гоп! – так разговаривал сам с собою подгулявший мужик средних лет, танцуя по улице с автоматом подмышкой . – Ей-Богу, не так танцуется гопак! Что мне лгать! ей-Богу, не так! А ну-ка длинной очередью по взводу звездной пехоты! А ну: гоп трала! гоп трала! гоп трала! гоп, гоп, гоп!

– Вот одурел человек! Так и палит во врага! Добро бы еще хлопец какой, а то старый кабан, детям на смех, танцует ночью по улице! – вскричала проходящая пожилая женщина, неся в руке солому и ржавый протазан . – Ступай в хату свою. Пора спать давно!

И все, кто остался жив, заснули.

Знаете ли вы украинскую ночь?

Иду на вы.