Согласно этой формуле заплатить может каждый. Фирма, посольство, государство, частное лицо, в конце концов. Были бы деньги.

Деятельность многоединого в одном лице Зильбермана особенно богатые плоды приносила ему в Никарагуа и Колумбии, где местные повстанцы-герильерос считали похищение частных лиц из числа богатых европейцев самым надёжным способом пополнения революционного «общака».

Вполне возможно, что Зильберман-Феррати был в принципе солидарен с латиноамериканскими люмпенами, расценивая вызволение из революционной неволи состоятельных, но невезучих европейцев, не только своим долгом гуманиста-альтруиста, но и кратчайшим путём личного обогащения.

…Впервые в Колумбии наш герой оказался месяца через три после бегства из зала суда в Ганновере.

Тогда речь шла о выкупе двух немецких техников. И он был выплачен, но не наличными деньгами, а вполне материальными предметами и вещами — в обмен повстанцы получили два детских сада, оборудование для походных госпиталей и некоторую наличность.

С тех пор «врач без границ» стал регулярно обменивать пленников, среди которых были не только немцы, но и датчане, итальянцы и австрийцы, не только на деньги, но и на техническое оборудование и медикаменты.

Споткнулся Зильберман на вызволении жены крупного промышленника из Франкфурта, некой Гертруды Зельде.

Всё шло по плану: в Колумбию авантюрист прибыл с двумя фальшивыми паспортами, куда была вклеена одна и та же фотография — всё той же Зельде — и с традиционным рюкзаком долларовой наличности.

Уже через день фрау Зельде, сидя в шезлонге на террасе родового поместья под Франкфуртом, рассказывала своему супругу о преследовавших её злоключениях.

А вот Зильберману, то есть Марио Феррати, на тот момент пришлось несколько подзадержаться в Колумбии…

Кто-то из правительственных чиновников этого, мягко говоря, хаотичного государства сумел сложить два и два и в итоге пришёл к выводу, что уж больно высоки оговоренные суммы выкупа, о которых сообщает бескорыстный человеколюб, доктор Марио Феррати. А не берёт ли врач, помимо частных гонораров, ещё и комиссионные с повстанцев? Не имеет ли он личной заинтересованности в том, чтобы драгоценные, в буквальном смысле слова, граждане Европы продолжали исправно пропадать в джунглях Колумбии, неизменно оказываясь в волчьих ямах герильерос?

И почему, например, за фрау Зельде, со слов Феррати, было выплачено полтора миллиона марок, когда первоначально «лесные революционеры» требовали за её освобождение всего лишь двести тысяч долларов?

На это один из адвокатов, которыми Зильберман-Феррати успел предусмотрительно обзавестись в Боготе, дал пространное пояснение, что повстанцы вольны по своему усмотрению менять требуемые суммы, да и вообще, не в правилах герильерос выписывать квитанций. Так что вина его подзащитного отсутствует как таковая и суд не вправе выносить свой вердикт, исходя из чьих-то досужих домыслов…

Судье доводы адвоката показались настолько убедительными, что Марио Феррати был полностью оправдан и отпущен на свободу прямо из зала суда.

Буквально на следующий день после завершения суда над врачом колумбийская полиция получила из отделения Интерпола в Бонне извещение, из которого следовало, что разыскиваемый в Федеративной Республике Германии мошенник по имени Уайтер Чесмен, по сведениям, полученным из оперативных источников, скрывается где-то в Колумбии.

Сравнив присланную фотографию со снимками других разыскиваемых преступников, колумбийские полицейские пришли к выводу, что Уайтер Чесмен как две капли воды похож на уже известного им Марио Феррати. Незамедлительно был выписан ордер на арест доктора и местные полицейские бросились на его поиски.

В ходе поисковых мероприятий сыщики обнаружили ещё более шокирующие и, в буквальном смысле слова, кровавые следы деятельности Марио Феррати.

И хотя самого доктора задержать не удалось, — он как сквозь землю провалился, — на удачу колумбийских властей были схвачены две его подельницы, сестры-близнецы де Хесус Фернандес, Дельфина и Мария.

Троица делала свой бизнес на поставке живого товара, девушек, зачастую несовершеннолетних, в публичные дома Северной Америки, Европы и даже Юго-Восточной Азии. Не брезговали они и продажей на другие континенты кокаина и героина…

В течение ряда лет Феррати и сестры Фернандес собирали по странам Латинской Америки девушек из малоимущих семей для последующей переправки их за границу.

На своём «Ангельском ранчо» сестры оборудовали перевалочную базу и мини-лабораторию, где Феррати делал экспресс-анализы, чтобы на месте определить пригодность «товара» к отправке и последующему использованию по назначению. Самых красивых и здоровых девушек, годных по внешним данным и состоянию здоровья для избранной скупщиками живого товара профессии, через несколько недель продавали за границу.

На подворье «Ангельского ранчо» полиция обнаружила целый лагерь смерти малолетних проституток, которых мучили, убивали, а то и заживо сжигали за малейшую провинность или неповиновение или же если они вследствие болезни, беременности либо по другим причинам становились непригодными для проституции.

Уничтожением «бракованного товара» занимались двое мексиканцев, нанятые для «профессиональной подготовки» наложниц. В общей сложности полицией были подвергнуты эксгумации более тридцати трупов девушек и грудных младенцев, найденных в земле «Ангельского ранчо».

…Зильберман же, сменив паспорт, теперь из Чесмена-Феррати превратился в Мориса Жудена и благополучно добрался до Мехико, этого монстра-мегаполиса, где так легко затеряться, тем более при наличии там друзей-подельников.

Однако, опасаясь, что щупальца правоохранительных органов Боготы могут со временем дотянуться и до Мехико, ввиду хорошо отлаженных контактов между мексиканской и колумбийской полицией, Зильберман-Жуден решил не рисковать, а исчезнуть для Интерпола, поступив в Иностранный легион…

* * *

Через два дня Густав уже обживал виллу в фешенебельном районе столицы гималайского Поднебесья — Катманду.

Войдя в контакт с местной наркомафией, он в качестве наркокурьера успел сделать несколько «продуктивных» рейсов в страны Западной Европы, в основном в Амстердам, тогдашнюю столицу потребления наркозелья. Летал он через Москву, где неоднократно встречался со своим троюродным братом по матери, Мариком Хенкиным, поэтому последний был в курсе всех перипетий своего импортного родственника-афериста.

Однако в Катманду Зильберман пробыл недолго. Как только он встал на ноги, то есть вникнул в тонкости наркобизнеса и попытался открыть собственное дело, тут же местные наркобароны, убоявшись иметь под боком сильного конкурента, угрозами физической расправы заставили его покинуть Непал. И Густав вновь ударился в бега. Он твёрдо решил, что его новым местом жительства будет Вена, наименее криминализованный город Западной Европы. Добирался туда Зильберман окольными путями, поочередно используя свой собственный паспорт и поддельный на имя Мориса Жудена. И наконец, о боги! — почти через месяц странствий по свету он добрался до Вены. Через неделю Густав приобрёл роскошную виллу в предместье австрийской столицы и… заскучал. Ему, человеку неиссякаемой энергии, трудоголику, было в тягость вести жизнь, даже не жизнь — существование рантье, даром, что весьма обеспеченного и даже богатого.