У Сары стало тяжело на сердце. Бридж опять на нее обиделась и опять злилась.

Боже мой, как ей все это надоело.

— Хорошо, Бридж. Но в чем я сейчас провинилась перед тобой? Я надеялась, что мы поладим друг с другом, но всю последнюю неделю ты ведешь себя со мной так грубо, бесцеремонно и презрительно, что я совсем перестала тебя понимать.

— Обидно, ты ничего не делаешь, — буркнула Бриджет. — А люди так и липнут к тебе. Ты же Золотая Леди.

— Но ведь это лучше, чем грустить и ходить заплаканной, какой я была совсем недавно. — Сара начинала злиться.

Бриджет сперва побледнела, потом стала вся красной от злобы. Сара вспомнила, что она уже говорила это несколько месяцев назад родителям. Бриджет встала, она справилась с гневом и теперь бросилась упрекать сестру:

— Ты ходила с похоронным видом, и все вокруг только и говорили, что о тебе. А потом ты перестала ходить с похоронным видом, но все по-прежнему продолжают говорить только о тебе. За тобой меня нельзя разглядеть! Ну как же, моя сестра — Золотая Леди!

— Понятно, — вздохнула Сара, она предвидела этот разговор. — Вот ты наконец и сказала об этом. Отлично.

— А я ничего не могла поделать с этим. — Бриджет говорила, не умолкая. — Быть лучше, красивее тебя, — разве я могла затмить тебя? Конечно, нет. Всегда, когда я выходила в свет, ты была рядом со мной. У меня оставалась единственная возможность выделиться на твоем фоне — играть на фортепьяно. Но это получалось так редко.

— Бриджет, почему ты так злишься на меня? — как можно мягче спросила Сара.

Бриджет молча посмотрела на сестру, и от досады и обиды на ее лице выступила краска.

Сара задумалась и, сопоставив ряд недавних фактов, вдруг поняла, что резкое охлаждение Бриджет странным образом совпадает по времени с тем небольшим пикником, когда она и Джек вместе играли в шары. Но поскольку она целиком ушла в свои собственные переживания и тревоги, а в последнее время их было в ее жизни предостаточно, то она почти перестала обращать внимание на сестру, да и на других тоже.

Внезапно сознание Сары озарилось, словно от вспышки молнии.

Она целиком была поглощена собственным горем, поглощена одной собой и жила, не замечая никого вокруг себя.

Она целых полгода жила для себя и считана это само собой разумеющимся. Отрезвление наступило внезапно.

— Присядь, — твердо, но ласково предложила она Бриджет. Когда та опять села на край кровати, Сара опустилась рядом с ней. — Прости меня, — начала она. — Прости меня за все то, что я наговорила тебе за эти месяцы. Прости меня за то, что этот сезон для тебя сложился не совсем удачно. Откровенно говоря, я тоже не очень рада ему.

Бриджет округлила глаза, в которых явственно читалось недоверие, смешанное с недоумением.

— Ты же знала, что я не хотела выезжать в свет в этом сезоне. А ты, напротив, очень хотела выйти в свет. Да, сезон для тебя не очень удачный, но мне кажется, что в этом все-таки виновата ты сама. — Сара ласково обняла сестру за плечи. — Бридж, если ты иначе станешь относиться к людям, то и они переменят свое отношение к тебе.

— Я не хочу, чтобы передо мной так преклонялись, как перед тобой.

— Думаешь, мне это нравится? Но если приходится выбирать между жалостью к себе и преклонением перед тобой… — Сара запнулась, не договорив мысль до конца. — А хуже всего другое — то, что я за последнее время незаметно отдалилась от моей сестренки.

Бриджет поморщилась и сбросила руку Сары со своих плеч.

— Вместо меня к твоим услугам весь Лондон, — язвительно ответила она. — Граф, а теперь и Джек…

— Джексон Флетчер не влюблен в меня, — твердым, как алмаз, голосом возразила Сара. — Мы с ним просто друзья. Недавно нам удалось растопить лед неприязни между нами. Да и при чем тут Джек, ты ведь не влюблена в него.

Бриджет резко встала.

— Прости, но ты ничего не знаешь о моих…

Сара схватила сестру за юбку и заставила ее опять сесть на кровать.

— Послушай, я догадываюсь о твоих чувствах. Ты хочешь, чтобы он обращал на тебя внимание, как раньше, когда мы были детьми. Но как только он начнет уделять тебе внимание, оно прискучит тебе. Ты опять будешь играть на пианино и забудешь о нем.

— Я знаю, зачем ты говоришь мне это. Ты хочешь удержать его при себе.

Сара притворно закатила глаза и вздохнула.

— Бридж, скажи, что ты любишь играть больше всего? Кажется, оно называется аллегро?

— Адажио, — поправила Бриджет.

— Что ты чувствуешь, когда играешь эту вещь?

Бриджет задумалась. Подняв голову и закрыв глаза, она начала говорить:

— Его трудно исполнять. У меня не такие уж длинные пальцы. Поэтому мне приходится напрягаться. Но это стоит того. Когда мне удается сыграть так, как надо, мне кажется, что я лечу. Звуки словно бьются в моем сердце… в моей труди… мне становится так легко, так хорошо.

Бриджет вдруг открыла глаза и смущенно замолкла. Столь внезапная откровенность поразила ее.

Сара понимающе закивала головой и задала вопрос:

— А Джек тоже вызывает у тебя подобные ощущения?

— Нет, конечно. Нет, — призналась Бриджет. — А для чего ты спрашиваешь?

— Потому что когда любишь, то это очень похоже на то, что ты чувствуешь во время исполнения любимой вещи. Любить очень трудно и тяжело. Ты все время волнуешься за любимого человека, переживаешь за него, но это с лихвой окупается. Когда вы встречаетесь, возникает чувство полета, необыкновенной легкости и радости.

Выражение лица Бриджет смягчилось.

— Ты влюблена? У тебя кто-то есть? Кто он? — Бриджет не унималась. — Это Джек? Сейчас между вами такие хорошие отношения, что…

Сара хмыкнула:

— Нет, конечно, это не Джек.

— Тогда кто же он?! — Бриджет схватила Сару за руку и легко потрясла ее. Перемена, происшедшая с Бриджет, обрадовала Сару, между сестрами опять возникла прежняя, давно забытая близость, и она решила продлить этот чудесный момент.

— Ладно. Признаюсь тебе, он такой замечательный. Ужасно симпатичный. И такой смелый, отважный. Он просто замечательный.

— Ты уже говорила, что он замечательный.

— Что поделаешь, он действительно такой, — рассмеялась Сара.

— И это все?! Это все, что ты можешь рассказать о нем? — Бриджет рассмеялась вслед за сестрой. — Ты говоришь, он смелый и удивительный, примерно так же ты говорила, когда тебе было двенадцать лет и ты с восхищением рассказывала о Синем Вороне.

Сара всего лишь на миг насторожилась, внутренне напряглась. Однако чуткая Бриджет заметила в сестре эту внезапную перемену.

— Сара! — удивленно воскликнула она, но Сара остановила ее намеренно деланным смехом. Настолько деланным, что это бросалось в глаза.