Пришло сообщение о прибытии египетского флота в Аскалон. Боевой дух населения укрепился деньгами, людьми и продовольствием [доставленными флотом], захватившим в море значительное число кораблей франков. Со своей стороны, франки не ослабили осаду города и постоянно атаковали его с помощью своей башни. <…>[306]Они наседали и атаковали утром и вечером, пока наконец в определенном участке стены не образовался пролом, нужный для атаки. Пробив его, они ворвались в город, и обе стороны понесли большие потери. Преобладающие силы противника вынудили [людей Аскалона] сдаться на определенных, оговоренных условиях, и те, кто мог уйти, покинули город и отправились по суше и по морю в Египет и другие края. Говорили, что в этом захваченном приграничном городе было несчетное количество военных складов, денег, продовольствия и запасов зерна. Когда новость об этом разнеслась по всей стране, люди встретили ее с печалью и сожалением. Такое событие вызвало у них крайнее возмущение, усиленное Тем, Чье повеление невозможно отменить и Чьему предрешению невозможно противодействовать.

В месяце зу-л-каада (начался 18 января 1154 г.) в Дамаске поднялись цены из-за отсутствия обычных поставок зерна с севера, так как Нур аль-Дин, правитель Алеппо, издал приказ, запрещающий эти поставки. Эта мера усугубила положение простого народа, бедноты и слабых. Цена мешка пшеницы достигала двадцати пяти динар и даже больше. Немалое количество людей покинули город, но они были в таком ужасном состоянии, в таком горе и истощении, что многие из них умирали вдоль дорог. Поставки продовольствия были отрезаны со всех сторон. Говорили, что Нур аль-Дин был решительно настроен продолжать такую блокаду Дамаска, чтобы таким образом завладеть городом, поскольку иначе он не мог сломить его сопротивление, ввиду силы его султана и численности его войска и наемников. Мы молим Аллаха поскорее избавить нас от этой напасти, взглянуть на Его создания с сочувствием и жалостью, так как Он проявлял снисхождение и щедрость к ним в прошлом.

Первым днем этого года была среда (17 марта).

В период между 11-м и 20-м днями месяца мухаррама эмир и исфахсаллар Асад аль-Дин Ширкух достиг пригородов Дамаска в качестве посланника от Нур аль-Дина, правителя Алеппо. Он стал лагерем у Аль-Касаба в Мардже с войском, насчитывавшим примерно тысячу человек. Такие его действия вызвали неприязнь и враждебность по отношению к нему. Муджир аль-Дин не вышел ему навстречу и отказался общаться с ним. В силу обстоятельств, произошел обмен посланиями, который не привел ни к достижению согласия, ни к какой-либо удовлетворительной договоренности.

Цены на продукты росли из-за отсутствия поставок зерна, и Нур аль-Дин прибыл со своим аскаром, чтобы присоединиться к Ширкуху, в воскресенье, 3-й день месяца сафара (18 апреля). Он разбил свой лагерь у Уйун-аль-Фазарии недалеко от Думы, а на следующий день передвинулся и остановился на землях поместья, известного как Байт-аль-Абар[307]в Гуте. Он наступал на город с востока, и большой контингент войск и вооруженных ополченцев вышли им навстречу. Между ними происходили незначительные стычки, после чего обе стороны возвращались на свои места, однако Нур аль-Дин возобновлял атаки день за днем. В воскресенье, 10-й день месяца сафара (25 апреля), по предрасположению и повелению (Аллаха) и на благо князя Нур аль-Дина, народа Дамаска и всех людей, вместе взятых, Нур аль-Дин построил свои войска и, приготовившись к яростной атаке, пошел в наступление ранним утром. Аскар Дамаска, как обычно, вышел ему навстречу, и между ними завязалась битва. Тогда войска Нур аль-Дина атаковали с востока в нескольких местах, и силы Дамаска стали отступать перед ними, пока не оказались поблизости от стен Ворот Кайзана[308]и сыромятни к югу от города. Благодаря нерасторопности властей и предрасположенности судьбы на стене не оказалось ни души из числа воинов и горожан, помимо незначительной группы тюрок на одной из башен, чье сопротивление можно не учитывать. Один[309]из пеших воинов подошел к стене, на которой находилась женщина-еврейка, спустившая ему веревку. Он взобрался наверх и занял позицию на стене, неожиданно для всех, а за ним последовали другие. Тогда воины Нур аль-Дина водрузили на стене флаг и закричали Ya Mansur,[310]после чего войска и горожане прекратили всяческое сопротивление, учитывая симпатию, которую они питали к Нур аль-Дину, его справедливости и положительной репутации. Один их дровосеков поспешил с топором к Восточным воротам и сломал их засов. Ворота распахнулись, и аскар Нур аль-Дина без труда, решительно проник внутрь и поспешно проследовал по главным улицам. Ни один человек не препятствовал их продвижению. Ворота Томаса[311]тоже были открыты, и войска вошли в них. Затем в город вошел сам Нур аль-Дин и его приближенные офицеры на радость всех людей, войск и солдат, страдавших от голода, высоких цен на продовольствие и опасений попасть в осаду неверных франков.

Муджир аль-Дин, предчувствуя поражение, укрылся в цитадели вместе с приближенными офицерами. Ему было направлено послание с гарантиями безопасности жизни и собственности, после чего он вышел к Нур аль-Дину, который успокоил его, пообещал хорошее отношение, и сам вошел в цитадель в вышеупомянутое воскресенье. Он сразу же объявил об амнистии всех горожан и отдал приказ не грабить их дома. Несколько подлых человек из толпы поторопились отправиться на рынок Али и другие рынки, чтобы бесчинствовать и грабить там, но правитель и князь Нур аль-Дин поспешил успокоить население и снять его озабоченность. Муджир аль-Дин перенес все свои вещи из своей резиденции в цитадели, все богатства, деньги, оружие и мебель, несмотря на их количество, во дворец атабека, резиденцию его деда, где и оставался несколько дней. Затем Нур аль-Дин повелел ему переехать в Химс со всеми его домочадцами и приближенными, которые захотят остаться с ним. Нур аль-Дин заранее приготовил грамоту, отписав ему и его войску несколько районов Химса в качестве территориальной резиденции, и он отправился туда в соответствии с предопределением (Аллаха).

На следующий день были созваны знатные горожане из числа законников и торговцев, и адресованное им обращение вселило в них радость и удовлетворение.

Должное внимание было уделено тем мерам, которые будут содействовать процветанию города и реализации надежд населения, в результате чего Нур аль-Дину были принесены многочисленные благословения и благодарности, хвала Аллаху, который направил его деяния. За этим последовала отмена налогов на дынном рынке, на рынке овощей и на пользование каналами. Указ об этом был зачитан с кафедры после пятничной молитвы, и люди искренне радовались наступлению лучших времен, и мастеровые, землепашцы, женщины[312]и купцы открыто восхваляли Аллаха в своих молитвах, прося продлить жизнь князя и даровать победу его знаменам.