Мари стояла рядом с желтым винилом и обнимала лысого татуированного парня. Странно. Не то, что Мари висла на лысом, а то, что тот так никуда и не делся из лагеря. Почти все другие группы уже проспались и ушли, а лысый остался здесь. Такая сильная любовь проснулась за одну ночь? Неужели кельтские боги подкинули немного счастья и мрачной француженке тоже?

— Эй, Мари! — позвал Фло на подходе к автобусу. — Ты тоже выходишь замуж?

Сестра не удостоила его ответом. Метнула во Флорана убийственный взгляд, притянула лысую голову ближе к себе и без смущения впилась в губы поцелуем. Эмма поморщилась и отвернулась.

— У лысого должна быть крутая сила воли, — шепнул Брент, ни к кому конкретно не обращаясь.

Колин громко хохотнул. Обогнал всю группу и пошёл спиной вперед.

— Нам уже можно грузиться в автобус? — спросил он, посмотрев на Эмму.

Наконец, она могла произнести эти слова.

— Да-а! — триумфально протянула Эм. — И чем быстрее, тем лучше.

Мальчишка подпрыгнул, взял Дженнифер за руку и потащил к жёлтому винилу. Следом за ними последовали французы.

Эмма остановилась неподалёку. Обернулась, посмотрела на Бен-Невис, откуда она только что спустилась, вероятно, в последний раз. Вершину уже затянуло такими густыми облаками, что гора просто обрывалась в небе кривым огрызком, как сломанный карандашный стержень.

Вот и конец. Действительно, конец. Только сейчас до Эммы стал доходить полный смысл происходящего. Она так часто ходила этими тропами, поднималась на горы, что перестала воспринимать это занятие как что-то выдающееся. Зато сейчас на неё накатила тоска. Но совсем не чёрная… Пришло время что-то менять в жизни. Перемены сами её нашли, и незримо тянули за собой. Теперь будет больше времени на себя, на маму, на отдых. А еще появился Брент. И как хорошо, что больше не придётся периодически бросать всё и уходить в леса. Брента совершенно не хотелось бросать.

Рядом раздался шорох. Вернул в реальность. Эмма оторвала взгляд от облаков над Бен-Невис и повернулась: Брент присел на корточки и стал шустро выбрасывать из рюкзака содержимое. На землю полетели дождевик, аптечка, термос, и чёрт знает, что еще.

— Что ты ищешь?

На дождевик приземлился контейнер с зубной щёткой и пастой. Не отрывая взгляда от недр рюкзака, Брент запустил в него руку по локоть. Начал сосредоточенно рыться внутри.

— Подушку в дорогу, — хмуро ответил он. — Помню, что недавно перекладывал её, но не помню, куда.

— Рейни, — раздался голос Колина, идущего от автобуса. Рюкзак он уже успел погрузить внутрь. — Можно тебя на минуту?

— Меня? — Брент недоуменно вскинул голову.

Парень серьёзно кивнул.

— Мужской разговор.

Забавно слышать такое словосочетание от мужчины, у которого еще даже щетина не очень выросла. Эмма тихо хмыкнула. Брент приподнял уголок губ в ухмылке.

— Ладно, сейчас, — пожал плечами он.

И продолжил рыться в рюкзаке. Эмма не знала, зачем она стоит рядом и ждёт. Привычка. Могла бы уже сидеть в автобус и ждать изнутри, но она продолжала стоять около Брента и наблюдать за его действиями. Наверняка его это раздражало. Любого будет раздражать, если над ним стоять и не давать сосредоточиться.

— Нашёл, — скомканная грубая тряпка выпала на вечно мокрую траву.

Теперь он начал заталкивать назад всё, что успел выбросить. Порядок укладки явно не соблюдал: кому нужен этот порядок, если осталось всего лишь добраться до дома?

— Сейчас идём, — бросил он Колину, поставив на аптечку термос и вдавив его ладонью, чтобы застегнуть молнию. — Буквально секунда.

Для полноты образа нужно было еще и вступить в рюкзак ногой, чтобы уж точно утрамбовать всё хорошенько. Колин терпеливо топтался рядом с непривычно серьезным лицом. Закинул руку за голову, почесал лохматый затылок. Крутанулся на пятках и посмотрел на автобус.

— Мы же не слишком торопимся? — спросил он, не оборачиваясь.

Вопрос, очевидно, адресовался гиду, хотя мальчишка и продолжал изучать желтые виниловые наклейки на металлическом корпусе. Эмма повела плечом.

— Нет. Теперь уже не слишком.

— Хорошо, — заключил Брент. Молния, наконец, была застёгнута. — Идём.

Он встал, подхватил баул, хлопнул Колина по плечу. Эмма с ухмылкой проследила за тем, как парень взял старшего товарища за локоть и потащил в сторону от любопытных ушей. Что такого важного ему вдруг понадобилось обсудить? Образ Колина не вязался со словом «серьёзность», потому наблюдать за ним было забавно.

Мужчины остановились на приличном расстоянии и о чём-то заговорили. Колин спрятал руки в карманы, начал колупать ботинком землю, Брент скрестил руки на груди и наблюдал за мальчиком каким-то ироничным взглядом. Мужской разговор. Для Эммы нахождение здесь потеряло смысл. Теперь точно можно сесть в автобус, откинуться на спинку сиденья и ждать. Главное — не уснуть до отъезда и пересчитать всех своих немногочисленных подопечных.

Усатый Айк уже стоял у двери и выпускал в небо струи табачного дыма через нос. Эмма сделала шаг к нему. Носок рыжего ботинка задел и пнул по траве какую-то вещь. Эмма остановилась. Посмотрела под ноги. В полушаге от неё валялся прямоугольный блокнот, коричневая «почтовая» обложка органично смотрелась в зеленой траве, как кусок древесины или камень. Знакомый блокнот. Эмма уже видела его в начале похода, и довольно часто. Весь первый день, до самого Драймена, Брент не выпускал из рук эту книжицу, периодически делая пометки.

Сейчас блокнот раскрылся и перевернулся обложкой вверх. Брент наверняка выбросил его из рюкзака вместе с остальными вещами, и не заметил, когда складывал всё обратно. Эмма нагнулась, подняла книжицу. Из неё вывалилась яркая картинка и спланировала назад на траву.

Тёплая улыбка промелькнула на губах. Брент настолько сентиментален, что носит с собой распечатанные фотографии в век смартфоном с целыми галереями? Это даже мило. Эмма еще раз нагнулась теперь уже за фотографией, осторожно взяла её двумя пальцами и потрясла в воздухе. Несколько дождевых капель разлетелись в стороны. Носить такие вещи в походном рюкзаке, не обернув предварительно в полиэтилен, неразумно: в погодных условиях Шотландии можно лишиться чего-то дорогого.

Эмма положила фотографию на закрытый блокнот, и аккуратно расправила её на обложке. И остолбенела. Несколько раз моргнула, поднесла фото ближе к глазам, чтобы удостовериться в увиденном…

Этого не может быть…

Она беспомощно оглянулась. Нашла взглядом разговаривающих Брента и Колина, и снова уставилась в фотографию. Если бы не обстоятельства, она не стала бы рассматривать чужие снимки, но вышло так, что ей пришлось...

С потертого и немного выгоревшего от времени глянца на Эмму смотрели три лица. Двое молодых мужчин, недавние мальчики вроде Колина, а между ними одна женщина чуть старше сорока. Мужчины-мальчики обнимали женщину, положив головы на её плечи. Совершенно разные головы. Одна — русая, короткостриженая, с гладким лицом, светлыми глазами и хитрой ухмылкой. Именно это лицо, правда повзрослевшее и обросшее десятидневной щетиной, сейчас было с любопытством обращено к Колину.