талантах, смертная. Катя… Я не уверен, что ей вообще стоит рядом с ним появляться.

– Почему?

– Есть причины…

В комнате повисла тягостная тишина.

Катя скользнула по коридору мимо спальни в свою комнату и не услышала продолжения разговора.

– Кате нельзя с ним встречаться, – настаивал Данияр, – и чем больше он строит козни, чтобы увидеться с ней, тем больше я понимаю, что он задумал недоброе…

– Да чего ж от него еще ждать? – спросила Ярослава.

Данияр покачал головой, поделился тем, что давно гложет:

– Нет, он ударит Велеса по самому больному. Дневник – это всего лишь повод, чтобы выманить Катю из дворца.

– Так, может, надо вернуть ее во дворец? Велес сможет защитить ее, – предположила Ярослава.

Берендей посмотрел на Данияра с иронией, усмехнулся мрачно. Тот поймал его взгляд, на скулах выступили желваки.

– Нам нельзя во дворец, – отозвался он. – По крайней мере сейчас.

– Да почему нельзя-то? Все одними загадками говоришь, Данияр!

– Потому что она заложная невеста.

Ярослава озадачилась:

– Заложного покойника знаю…

Данияр отвел взгляд, пояснил:

– Невеста то же. Вопрос даже не в браке, а в заложенной вместе с Катериной магии… А она у царевны непростая.

– Ох, могу представить, – Ярослава выдохнула. – А что же делать теперь?

Данияр отозвался мрачно:

– Не знаю пока. У нас еще один день, потом карта Велеса сгорит, и уже ничего не исправишь. На карте остался один переход. Есть мысли, на что его истратить, но это надо решить всем вместе.

– Данияр, а Катя-то знает про заложную невесту? – Ярослава пристально смотрела на поводыря, ахнула, когда тот отрицательно качнул головой. – Так что решать, коли она не знает о главном?

– Велес не хочет, чтобы она знала. Мне приказано молчать…

– И это неправильно, – в разговор встрял Берендей. – Не знаешь правды – ты безоружен.

Данияр вспылил:

– А что изменит ее знание?! Она-то ничего поправить не может, только на отца обиду затаит. Значит, против крови своей пойдет…

– И на черную сторону станет, – вместо него завершила Ярослава и посмотрела внимательно на ребят: – Знаете, как кровь от обиды в венах стынет… И такого натворишь, что потом ввек не отмоешься… Как ни крути, все одно плохо.

* * *

Катя направилась в комнату, но, не успев сделать и шага, остановилась в коридоре – в дверь позвонили.

Девушка затаилась, намереваясь сделать вид, что никого нет дома или никто не слышит. Покосилась на часы: девять вечера. Уже и спать могли лечь!

Шаги по лестничной площадке – и настойчивый стук в дверь.

– Катя! Открой!

– Что ж такое, он еще соседей всех перебудит…

Она распахнула дверь. Молча прислонилась к косяку, уставилась на онемевшего Антона – парень сразу растерял всю смелость, стоило ей появиться на пороге.

– Привет…

– Здоровались уже… Чего хотел?

Она скрестила руки на груди, встала так, чтобы он не прошел внутрь. Он понял, опустил глаза.

– Поговорить. Откуда я тебя знаю?

У Кати округлились глаза:

– Ты в своем уме?

Антон, приняв правила ее игры, тоже прислонился к косяку и скрестил руки на груди:

– Мне знакомо твое лицо. Я видел тебя. Я был здесь – узнал этот подъезд. И ты тоже меня знаешь, это очевидно. Но я не помню откуда.

– Я тебе не гугл.

– Если ты не ответишь на мои вопросы, я буду орать под дверью до тех пор, пока не прибегут твои соседи. Ты этого хочешь? – Он неожиданно схватил ее руку, привлек к себе. Прикрыв глаза, вдохнул запах от ее ладони. – Я даже этот запах помню.

– Это мыло, которое продается в любом магазине, – она выдернула руку.

Где-то рядом лязгнул открывающийся дверной замок.

Катя посторонилась:

– Ладно, входи, задавай свои вопросы и проваливай.

Антон с готовностью шагнул внутрь. Катя не успела закрыть дверь на задвижку, как он уже сбросил с плеч дубленку и пристроил ее на пуфе.

– Итак, главный вопрос: когда и при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились?

Его взгляд лихорадочно блестел, на губах играла безумная и решительная улыбка. Катя устало покачала головой:

– Мы с тобой не знакомились.

– Откуда тогда я тебя знаю? Ты мне снишься в странном, старомодном наряде, типа историческом… Еще мне видится какое-то городище расписанное. Тоже похоже на реконструкцию. Это кино? Мы вместе участвовали в съемках?

Катя хмыкнула:

– То есть ты думаешь, что я – этакая киношная знаменитость?

Антон пожал плечами.

– Ну, я этого не говорил… Просто в историческую реконструкцию я не играю, мне это нафиг не сдалось… Но откуда-то же есть эти образы у меня в голове.

– Остается только кино, в самом деле, – Катя отвела от него взгляд. – Но нет. Кино здесь ни при чем. – Совсем недавно он казался ей таким романтично красивым с этой своей длинной челкой и хрустально-серыми глазами с томной поволокой. Она готова была им любоваться просто так. Совсем недавно. Но не теперь.

– О чем я вообще с тобой говорю? – пробормотала она устало и вздохнула. – Уходи, Антон.

– Кать…

– Ты ворвался в мою квартиру вместе с дружками, Афросием и Шкодой, вы наперебой требовали отдать вам посох. А расписанное городище – это Аркаим. Всё, это все ответы на твои вопросы. А теперь уходи, да поскорее!

Он растерянно смотрел на нее, моргал. Катя раздраженно поджала губы, вспылила:

– Да что ж это такое!

Схватив его за локоть, резко развернула и подтолкнула к двери. Решительно ее распахнув, выпихнула Антона на лестничную клетку и захлопнула дверь перед носом.

Шумно выдохнула и подбоченилась. Взгляд упал на его дубленку пристроенную на пуфе.

Звонок в дверь.

– Да что ж тебе надо от меня, – пробормотала она чуть не плача.

Катя решительно дернула ручку двери, на этот раз приоткрыв лишь небольшую щель, и, особо не разбираясь, выбросила дубленку на лестничную площадку.

– Не ходи сюда больше! – крикнула, захлопывая дверь.

Только сейчас она заметила на пороге кухни Данияра – он прислонился плечом к косяку и с интересом наблюдал за сценой. Поймав его взгляд, Катя покраснела. Парень в ответ понимающе улыбался.

– Бесишься? – спросил неожиданно. И тут же сам ответил с мстительным удовлетворением: – Бе-е-есишься. Значит, любишь.

Катя полоснула его взглядом:

– Давай без психоанализа. Твое дело – быть поводырем и изо всех сил заботиться о моей душе.

Данияр усмехнулся. Скрестил руки на груди. И подытожил:

– Я и говорю, бесишься.

Девушка решительно прошла мимо него.

Но, оказавшись одна, задалась вопросом: а не прав ли Данияр? Что она взъелась на Антона? По сути, их ничего не связывает, он ей ничем не обязан, как и она ему. Да, понятие порядочности