Мне помогает думать о Тебе этот морской прибой,

Мне помогает думать о Тебе зорька над той горой.

Мне помогает небо не забыть о высоте любви,

О красоте любви Твоей, Господь, любви!

Стас немного перевёл дыхание и запел припев:

— Негасимая любовь, сильная любовь

Раз и навсегда вошла в мой дом.

Закружила, повела, к небу подняла,

Познакомила с Христом!

Ты не чуть-чуть, не капелька, не часть, Ты — моё всё, Иисус.

Спешу Тобою надышаться всласть, спешу любить и пусть

Твой голос прямо в сердце говорит о высоте любви,

О красоте любви Твоей, Господь, любви! — пропел последний куплет Стас и вернулся к припеву. Пропев последний раз припев, молодой человек замолчал. Музыка затихла. — Слава Богу! — проговорил в микрофон парень и поставил микрофон на место, перед этим выключив.

— Слава Богу! — хором отозвался зал.

Станислав забрал листок с текстом песни и поспешил вернуться на своё место. Усевшись рядом с мамой, молодой человек вопросительно посмотрел на неё.

— Я всё записала, — мама вернула сыну его телефон. — Ты молодец! Хорошо спел.

— Спасибо, мам, — улыбнулся Стас. Он убрал телефон в карман, листок с текстом псалма сложил и тоже убрал в карман.

— Ты выглядел таким спокойным… — подметила женщина. — Ты даже не переживал? Не волновался?

— Конечно же, волновался, — не стал врать сын. — Наша Церковь не была такая большая, да и там я всех знал, а тут…. Понятное дело, я переживал. Боялся всё, что сейчас запнусь. Но самое главное, даже если волнуешься, продолжать петь и всё нормально будет. Вот я и продолжал петь!

— Молодец! — ещё раз похвалила сына Лариса Викторовна. — По тебе было даже не видно, что ты волновался, вот я и подумала….

— Это хорошо, что этого не было видно, — обрадовался Стас. — Замечательно!

Тут за кафедру вышел служитель, начав новую проповедь. Служение продолжалось, и нужно было дальше слушать.

Оставшаяся часть служения пролетела быстро. Все проповеди были очень интересными, и парень даже не заметил, как пролетело время. Но вот уже они последний раз помолились и им разрешили расходиться. Не успел молодой человек даже опомниться, как увидел, что мамы рядом уже нет. Станислав посмотрел по сторонам, не зная, чем заняться и куда сейчас лучше пойти. Обычно после служения он шёл вместе с родителями в столовую, а потом уже родители уходили домой, но сейчас мамы уже рядом не было, и что делать парень не знал.

Стас нашёл глазами отца. Тот спокойно общался с кем-то из братьев и никуда идти не спешил. Значит, оставалось только пока сидеть на месте. Всё равно к выходу было бы сложно пробиться, так как многие шли к выходу, из-за чего в проходах царило столпотворение. Через такую толпу людей было бы трудно пройти. Лучше было пока оставаться на месте и ожидать, когда народ немного пройдёт и можно будет выйти из зала.

Около десяти минут он сидел на одном месте, посматривая то на отца, всё ещё общающегося с кем-то, то на хор, который что-то обсуждал, то на молодых ребят, сидящих недалеко от него. Молодому человеку опять начинало становиться скучно. Он кинул взгляд на дверной проём. Ни там, ни в коридоре уже почти не было людей, так что можно было спокойно выйти из зала. Станислав поднялся с места и уверенным шагом направился к выходу.

— Стас, подожди! — догнал парня какой-то мужчина.

Молодой человек обернулся, окинул его удивлённым взглядом и с ещё большим удивлением узнал в нём мужчину, ведущего хор. Теперь Станислав вообще не понимал, зачем он ему сдался и почему он решил внезапно его догнать.

— Ты же Стас, верно? — на всякий случай спросил мужчина.

— Да, верно.

— Я Павел, — представился мужчина и протянул руку парню. Стас неуверенно пожал протянутую руку, всё ещё ничего не понимая. — Я веду хор.

— Да, я знаю.

— Я просто услышал, как ты сегодня пел и случайно узнал, что ты и там в другой Церкви очень хорошо пел, — перешёл к сути Павел. — У тебя хороший голос, Стас! Я очень хочу видеть тебя в хоре. Надеюсь, ты не откажешься присоединиться к нам? Нам там тебя очень не хватает. Твоего голоса в особенности! С таким голосом ты не должен сидеть в зале. Тебе просто необходимо присоединиться к нам в хор. Ты же надеюсь, не откажешь мне?

— Я… — Станислав запнулся, совсем растерявшись. Он меньше всего ожидал, что кто-то сам к нему подойдёт, и будет звать в хор. Это было для него очень неожиданно, и он даже не знал, как себя сейчас вести и как на это реагировать. Он был просто растерян!

— Я понимаю, может тебе надо подумать, — не хотел давить на парня Павел. — Если хочешь подумать, то, конечно. Думай! Сколько тебе потребуется, думай, а потом можешь просто подойти ко мне и сообщить своё решение. Надеюсь, не откажешься! Меня это очень расстроит. Будешь думать, да?

— Нет, нет! — поспешил сказать Стас.

— Нет? — удивился мужчина. — Ты не хочешь вступить в хор?

— Нет, я не в этом смысле, — замахал головой молодой человек. — Я,… то есть…. Ну…. — совсем потерялся парень.

— Спокойнее! — засмеялся Павел. — Не переживай так. Что такое?

— Я хочу просто сказать, — Станислав глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, — что буду лишь рад петь в хоре. Так что я, конечно же, согласен. Спасибо за такое предложение! И за такие слова! Спасибо!

— Да не за что, Стас, — мужчина легонько хлопнул парня по плечу. — Я тоже рад, что ты согласен присоединиться к нам. Это замечательно! Значит, жду тебя на следующей спевке. Хорошо?

— Да, хорошо.

— Лучше дай мне свой номер, — Павел достал из кармана свой телефон. — А то у нас время спевки постоянно меняется. Я тебе в пятницу напишу, во сколько у нас начнётся спевка.

— Хорошо. Диктовать?

— Ага, — приготовился записывать номер мужчина. Стас быстро продиктовал свой номер. Павел его записал в контакты и сохранил. — Всё. Замечательно! В пятницу напишу тебе время. Ты молодец, что так быстро принял решение!

— Да я не мог иначе, — пожал плечами молодой человек. — Я сам хотел в хор, но думал немного подождать. Я же не так давно в вашей Церкви….

— И что? — не видел в этом ничего такого Павел. — Ты вообще мог сразу подойти к нам и попросить в хор. Мы были бы лишь рады тебе! Так что не переживай из-за этого.

— Стас, а мы вот тоже хотели спросить, — в этот момент проходили мимо них Женя и Наташа. — Почему ты сам не говорил нам, что поёшь? Мы сами позвали бы