– А семьдесят миллионов чего? – решила подать голос мама. – Евро?

– Фунтов, мадам, – сумрачно ответил эксперт. – Фунтов стерлингов. Но это, повторяю, после тщательной экспертизы.

– …А тебе за это… чего-нибудь заплатят? – все-таки уточнила мама, всю дорогу домой задумчиво молчавшая.

– Ну, если у старушки башню не снесет, может, и заплатит. Вроде она меня полюбила… Но это дело мой глав-вред ведет, мам. Он хочет на издание газеты заработать. Значит, и мне перепадет в виде зарплаты…

Выходные прошли в чтении накопленных за эти недели родителями книг, причем большинство из них оказалось редкостной макулатурой.

Ехать в область Андрей решил на последней перед техническим перерывом электричке. Июльское отпускное время позволяло не только нормально сесть в поезд, но даже прилечь на лавку – если б его рост позволил, конечно.

В темный подъезд Андрей зашел чуть ослепнув от солнца, и тень, метнувшуюся к нему, принял за капризы сетчатки. Но когда тень, коротко крякнув, схватила его за запястье, а другая тень сомкнула корявые пальцы на другой руке, от чего Андрей выронил сумку, он понял, что расслабился рано… Поскольку еще некто, весьма материальный, повис у него на загривке, Андрею стало ясно, что понедельник делается для него хронически тяжелым днем.

– Не дергайся, гад! Лось проклятущий… Это милиция! – взревел кто-то у него над ухом. – В машину его, ребята.

Вовсе ничего не понимая, но чувствуя, как трое или четверо крепких мужиков волокут его на улицу, Андрей подчинился. У дверей действительно стояла спецмашина. Две минуты назад ее не было, он это точно помнил.

Кто-то нарочно больно потянул его за волосы и переправил на заднее сиденье. Еще один хлопец в штатском быстро запрыгнул рядом. Машина тронулась, у Андрея появилась возможность что-то сказать.

– Может, кто-то объяснит мне, что происходит?

Тому, как сдавленно и испуганно звучит его голос, Андрей просто не поверил… Не бог весть какие они атлеты, эти менты, но с любителями ему было гораздо легче. Хоть можно было не стесняться.

– Я те щас все объясню! Я тебе очень хорошо все объясню!

Человек на переднем сиденье резко обернулся, и Андрей узнал бравого майора Загашникова. Ему сделалось смешно – вероятно, просто начиналась истерика.

– Бог мой, товарищ майор! Вы ли это?! – набрался духа выпучить на него глаза Андрей.

– Да я, я, товарищ корреспондент! Не ожидали?

– Чего не ожидал, того не ожидал, честно скажу!

Машина уже лихо заруливала во двор райотдела милиции, который был неплохо знаком Андрею.

– Думал, если он Любашку очаровать сумел, ему все с рук сойдет! – криво усмехнулся мент, прикрывавший от него левую дверь. – Вываливай, и тихо тут!

Он потянул Андрея за рукав рубашки, будто тот собирался остаться в машине.

– Вы что, пацаны, все-таки Томку Зуеву на меня решили повесить? Не выйдет, не надейтесь! – подскочил на сиденье Андрей, едва не пробив крышу темечком. – Не трогал я ее и не видел две недели до праздников! Свидетелей навалом! Полгорода подпишется!

– Да хрен с ней, с журналисточкой этой! – в тон ему рявкнул Загашников, неловко карабкавшийся с переднего сиденья. – Туда ей и дорога, шалаве!.. Шестой труп на тебе, гад, сволочь!.. Свеженький! А?! Молчишь?! Вылезай, кому сказано!

Андрей ошарашенно молчал и, кое-как выбравшись из машины, едва не упал под тяжестью рухнувшего на него предположения. Поэтому «ангелам» в штатском было совсем не сложно доволочь его, спотыкавшегося на обмякших ногах, до кабинета Загашникова.

Его бросили на стул перед столом майора. Тот, как заметил Андрей, был не только зол, но и очень доволен.

В горле у Андрея пересохло, как в пустыне, под грудиной защемило – не вздохнуть.

«Ага, вот так и умирают от инфаркта… Молодыми… Нет, не выйдет… Надо что-то делать… Взять себя в руки… срочно. Все это слишком плохо, чтобы быть правдой».

Он сделал – возможно незаметнее – пару глубоких вдохов. И тут заметил, что сидит в наручниках. Когда успели… профи.

Андрей, чуть успокоившись, выпрямился, взглянул Загашникову в лицо. Тот все еще поедал его хищным взглядом, словно прикидывая: а не шлепнуть ли его тут же, во дворе, без суда и следствия? Так спорей будет и дешевле для национального бюджета… А?

– Так что у вас ко мне, товарищ майор? – без труда имитируя адскую усталость, вымолвил Андрей.

– А то, – глядя на него из-под невысокого лобика, заговорил Загашников, – что сегодня утром у села Видного был найден труп шестнадцатилетней…

«О господи! Не она… Не она!»

– …местной жительницы Алены Зайченко.

– А я-то здесь каким концом причастен? – усмехнулся, чувствуя, как свинцово-тяжкая волна все-таки отваливает, прокатываясь асфальтовым катком по сердцу, отпускает руки и холодит ноги.

– А вот мы и выясним – и про конец твой, и про начало!.. И что ты вообще в нашем городе делаешь, зачем сюда припожаловал?! Говори, сволочь, где вчера был?

– Вы с выражениями-то поосторожнее, господин майор, – чувствуя, что уже почти в порядке, процедил Андрей. – А то ведь я представитель СМИ. В следующем номере фигурировать будете – вместе со всей вашей профессиональной лексикой и приемами. Еще и у начальства вашего интервью возьму о методах вашей работы. А?

Андрей повел плечами и подобрал под себя ожившие ноги. Чувствуя, что лицо все еще не расправилось, чуть откашлялся и добавил:

– Вообще-то, исходя из презумпции невиновности, я не должен ничего доказывать, но, принимая во внимание вопиющую беспомощность местных органов…

– Ну, поговори, поговори, – процедил Загашников, вроде уже не так уверенно.

– …и желая облегчить им непосильную задачу…

Загашников издал тихий, свистящий звук и покрутил коротко стриженной головой.

– …сообщаю вам, что с вечера четверга по сегодняшнее утро находился в столице нашей родины городе-герое Москве. Вопросы есть?

– Очень много! – Загашников привстал, чтоб поближе посмотреть ему в лицо. – Очень даже!.. Первый – кто это может подтвердить?

– О-хо-хо! – развеселился Андрей. – Да кто угодно! От моего руководителя Михал Юрича Бороды, который сам меня отпустил на выходные, до соседей по московскому дому, которые имели удовольствие наблюдать меня все это время.

Последние слова были ложью, и довольно опасной – ни с кем из соседей он не виделся, а слова родителей для органов немного стоили. Говорить про визит в «Сотбис-Раша» было нежелательно – выдашь старушку с рубином в четырнадцать каратов…

– Ну, это мы проверим, мы это очень хорошо проверим! – осел Загашников.

– Да, а еще тут у меня в карманчике билет на электричку, по-моему, сохранился. Не посмотрите? В Москве брал… Там и дата есть.