– Это тоже немаловажный факт, – задумчиво промолвил Баташов, – но я хотел сказать другое. Этот фрукт настойчиво крутился вокруг заместителя английского военного агента, капитана Джилроя. И отстал от него только по его незаметному сигналу. Англичанин явно заметил, что я за ним наблюдаю. Видать, с годами квалификацию теряю, – с сожалением добавил он.

– Да-а! Дела… – только и смог ответить Воеводин.

– У нас наблюдению за союзниками отводится второстепенное значение. Я это прекрасно знаю по службе в Варшавском военном округе. Мне не раз приходилось сталкиваться с тем, что, несмотря на самые дружественные заверения, британские и французские агенты частенько работают против нас. Казалось бы, зачем им наши секретные карты, планы и данные новых видов оружия, с которыми я неоднократно задерживал наших союзников? Оказывается, этим они оказывают нам неоценимую помощь, разоблачая предателей, которые были готовы передать все это немцам и австриякам. Вас удовлетворяет это объяснение? – неожиданно спросил у штабс-капитана Баташов.

– Это же прямая угроза нашим военным коммуникациям, – возмутился Воеводин, – судить их за это надо.

– А у начальства на этот счет свой взгляд. Из десятка задержанных нами англо-французских агентов до суда не дошел никто. Всех после распоряжения Монковица мне пришлось отпустить. Он в своих указивках постоянно ссылается на русско-французский договор и на благорасположение его величества к английскому королю. Именно поэтому я прошу тебя установить наблюдение за поручиком Станиславским. Потому что боюсь, как бы этот фрукт не навредил нашему общему делу. Лично для меня это долг чести. Но я не могу этим заняться по причине отбытия в действующую армию. А ты остаешься здесь…

– С сегодняшнего дня это и мой долг чести, – торжественно, словно клятву, произнес Воеводин.

– Я верил, что ты меня не подведешь, – удовлетворенно произнес Баташов, – прошу тебя держать меня в курсе дела, где бы я ни был, – добавил он.

– А что мне делать, если дело дойдет до явного предательства? – спросил Воеводин.

– Если у тебя в руках будут веские доказательства связи этого поручика с английским военным агентом, то постарайся взять его во время передачи документов. Такой финал может послужить хорошим предостережением начальству…

– И тогда меня за самовольство обязательно отправят в действующую армию, – удовлетворенно воскликнул штабс-капитан.

– Я не исключаю и такого исхода, – откровенно признался Баташов.

– Как говорится, «семь бед – один ответ», – махнул в сердцах рукой Воеводин, – только вы не забудьте за меня похлопотать.

– За этим дело не станет, – твердо пообещал Баташов и на прощание крепко, по-дружески пожал руку штабс-капитана.

Вскоре пути их разошлись. Штабс-капитан покатил на извозчике в сторону Обводного канала, где снимал квартиру, а Баташов, поймав «ваньку», направился домой, где его ждали к ужину супруга, дочь и будущая невестка.

«Что же мне ей сказать?» – думал он всю дорогу, но ничего не мог придумать.

– У тебя есть невестка? – спросил Баташов у извозчика.

– А как же, вашбродь! Ажно две, – обернулся тот.

– А сыновья дома?

– Нет, барин. Сынки-то в армии служат.

– И часто пишут?

– Да в год по письму.

– И что же бабы?

– А что бабы, ревуть иногда.

– И как же ты их успокаиваешь?

– Цыц, говорю!

– И все?

– Ну, бывает, и побью маненько. Но потом подарки накуплю, и они рады-радешеньки. А чтобы совсем их угомонить, рассказываю басни о том, что у служивых нет времени для писем, а какие и напишут, то, бывает, затеряются где. Вот так, барин, и воюем, – усмехнулся он.

«Мудрые слова», – подумал Баташов, одаривая извозчика рублевой ассигнацией.

1

Распрощавшись с родительским домом, пешком, кормясь лишь своей грамотностью, составляя для селян кому письмецо, кому прошение, от села к селу Денис добрался до Белгорода. Направляясь к вокзалу, он невольно прошел мимо пустующего летом училища, а оттуда ноги сами привели его к дому, где жил его однокашник и друг Кирилл.

Дениса так и подмывало зайти в знакомую хату, расспросить хозяев о житье-бытье, поговорить по душам с Кириллом. Но он не мог и не хотел предстать перед хорошими людьми таким, как был. В рваной рубахе и протертых на коленках почти до дыр штанах. Он боялся, что, увидев его таким, друг станет над ним насмехаться, бросаться камнями, что они уже не раз делали, встретив на улице побирушек.

– Вот тебе на! Дениска! А я смотрю в окно и гадаю, ты это или не ты! – воскликнул Кирилл, выбегая из дома. Раскинув в стороны руки, он кинулся обниматься.

– Да постой, ты, очумел, что ли? – с трудом вырвался из его крепких объятий Денис.

– Ты что, не рад встрече-то? – промолвил Кирилл обиженно, но, увидев, что тот стоит перед ним в самом жалком виде, в рваном платье да еще и на босу ногу, понял, что друг просто стесняется своего чуть ли не нищенского вида.

– Да ты не журись, – дружески полуобнял он Дениса, – ты же знаешь, что для меня внешний вид не самое главное. Да и одежонку кой-какую мы сейчас подыщем, – загадочно промолвил он и потянул друга за собой.

– Куда ты меня тащишь?

– Сейчас узнаешь.

Кирилл втолкнул Дениса в дверь. Развязав стоящий у порога мешок, он вынул из него ношенную, но еще приличную на вид рубашку, штаны, холщовый пиджак и раздолбанные, но целые еще башмаки.

– Вот, надевай! – приказал он.

– Тебя же отец за такое самовольство измордует, да и мне несдобровать, – испуганно промолвил Денис.

– Ничего, не впервой, – махнул он рукой, – слушай, а почему ты в таком неприглядном виде?

– Знаешь, а я из дома сбежал, – сразу помрачнев, ответил Денис и рассказал ему всю предысторию своего побега из дома. О том, как влюбился в деревенскую красавицу Дуню. Как дворецкий послал Дуняшу в услужение барчуку. Как барчук хотел позабавиться с ней. Как он вступился за честь девушки и одним ударом свалил обидчика на пол. Как в дело вмешался отец и надавал ему затрещин, которые он уже никак не мог перенести, и вот он здесь.

Увлеченные романтическим повествованием, ребята не заметили, как тихонько открылась дверь и в дом вошел отец Кирилла, Иван Спиридонович.

– Это кто тут из дома сбежал? – грозно промолвил он.

Мальчишки прыснули в разные стороны. Дениска к двери, а Кирилл в другую комнату и, открыв окно, сбежал на улицу.

Хозяин дома схватил пытающегося проскочить в дверь Дениску за ухо.

– От меня еще никто не уходил, – хвастливо промолвил он, – а ты еще вернешься домой, и тогда, ты меня знаешь, всыплю тебе по первое число, – пригрозил сыну.