— От Баррика? — спросила она.

Ну конечно от Баррика. Если бы старший брат прислал сейчас гонца, этот посланец не был бы сопливым мальчишкой.

— Он хорошо себя чувствует?

— Ему лучше. Он просил передать, чтобы вы не ходили в ск… скл — Мальчик нервничал и не мог вспомнить слово.

«Неудивительно: ведь он стоит перед богиней ночи, — подумала она. — Вы рады, лорд Броун? Я больше не плачущая девочка — теперь мной можно пугать детей».

— Наверное, в склеп?

— Да, ваше высочество, — тотчас кивнул ребенок, по-прежнему не глядя ей в глаза. — Принц сказал, что вы не должны туда входить, пока не увидите то, что он вам пришлет.

— Что он хочет мне прислать?

Бриони обернулась к Розе — та с несчастным видом смотрела на гроб в алтаре, украшенный знаменем с изображением волка и звезд Эддонов, но по-прежнему внушавший ужас.

Громко переговаривавшиеся за спиной Бриони вельможи вызвали у принцессы приступ гнева: какое неуважение!

— Почему эти болваны шумят? — обратилась она к фрейлине. — Роза, ты слышала, что сказал мальчик? Что собирается прислать мне Баррик?

— Себя самого, — прозвучал ответ, и Бриони обернулась. Сердце больно екнуло в ее груди. В длинном плаще, кое-как наброшенном на ночную рубашку, с лицом еще бледнее обычного, Баррик и сам походил на покойника. Брат-близнец Бриони стоял в проходе часовни, поддерживаемый с обеих сторон стражниками. Принцу стоило невероятных усилий дойти сюда, лицо его блестело от пота, и он никак не мог сфокусировать взгляд на сестре.

Бриони выпрямилась и протиснулась мимо Мойны. Хорошо, что они стояли впереди, и принцессе не пришлось прокладывать себе путь между двумя рядами скамей, словно каравелле у тесного причала. Платье и жесткий корсет мешали, но она сумела обнять Баррика. Теперь все в часовне смотрели на них. Отстранившись от юноши, Бриони поцеловала его в щеку, горячую то ли от лихорадки, то ли от напряжения.

— Какой же ты дурачок, — шепнула она. — Что ты здесь делаешь? Тебе нужно лежать в постели!

Он застыл в ее объятиях, потом отступил на шаг и оттолкнул стражников, которые поддерживали его.

— Что я здесь делаю? — громко спросил он. — Я принц дома Эддонов! Неужели ты хотела похоронить брата без меня?

Бриони прижала пальцы к губам. Ее удивил тон Баррика, но еще более поразило злобное выражение его лица.

Похоже, этот жест сестры тронул принца больше, чем объятие и поцелуй. Злость прошла, и он расслабился. Один из стражников снова поддержал его за локоть.

— Ах, Бриони, прости, — уже совсем другим тоном заговорил Баррик. — Я болен. Было так трудно дойти сюда, приходилось то и дело останавливаться, чтобы отдышаться. Но я должен… ради Кендрика.

— Конечно, Баррик, конечно. Садись.

Бриони освободила место для брата. Он устроился рядом, продолжая крепко сжимать руку сестры в своей влажной горячей ладони.

Иерарх Сисел подождал, пока все придворные рассядутся. Он едва приподнял бровь, выражая сдержанное удивление, и вернулся к прерванной молитве.

— «В счастливый час или в час скорби пришли мы в мир. Достойно ли мы живем, или поступки наши оскорбляют небеса — лишь краткий миг на земле отпущен нам богами». Так говорил оракул Иарис во дни славы Иеросоля. И он был прав. Ничто в мире не убережет нас от смерти, как бы высоко ни взлетел человек. А за ее порогом самый простой человек может занять место рядом с бессмертными. Мы предаем Керниосу, покровителю плодородных земель, смертную оболочку Кендрика Эддона. Мы возвращаем покровителю вод Эривору кровь, что текла в жилах покойного. Перину, повелителю неба, мы передаем его душу, чтобы она смогла вознестись к небесам и попасть в чертоги богов, как птица, летящая по ветру, возвращается в свое гнездо. Да пребудет с тобой благословение Троих, брат наш. Да пребудет оно и с теми, кто остается. В мире станет темнее без света, что ты унес с собой, но свет этот ярко воссияет в чертогах богов и станет звездой в ночи…

Завершив молитву, иерарх бросил горсть земли на крышку гроба, пролил туда воды из кувшина для церемоний, а сверху положил белое перо. Вельможи повторяли слова священника. Четверо стражников вставили два длинных шеста в специальные отверстия, чуть-чуть помяв знамя Эддонов, так что оскал волка приобрел смущенный вид, потом подняли гроб и понесли его к дверям часовни.

Бриони шла за гробом очень медленно, чтобы Баррик не отставал. Она протянула руку, приподняла знамя и коснулась полированного дерева. Она не находила слов и никак не могла заставить себя поверить, что в деревянном ящике действительно лежит Кендрик.

«Это слишком жестоко — положить его под камень. Он так любил ездить верхом, бегать…»

Когда гроб выносили из часовни, Бриони, шедшая позади стражников, снова заплакала. Придворные выстроились в ряд за спинами близнецов. Остальные домочадцы остались ждать на дорожке, усыпанной цветами. Слуги и менее значительные вельможи провожали взглядами гроб с останками принца. Многие плакали и причитали, словно он умер сегодня. Бриони растрогала их скорбь, но одновременно ее раздражал этот шум. На мгновение она потеряла над собой контроль — пришлось сделать усилие, чтобы не побежать обратно в часовню. Она повернулась к Баррику и поняла, что брат едва замечал окружающих. Он смотрел в землю и сосредоточенно передвигал ноги, словно тащил себя вслед за гробом. Бриони видела, что брату очень плохо, и ей было больно и страшно смотреть на него: казалось, здесь присутствовало только тело Баррика, а сам он по-прежнему оставался в плену лихорадочного бреда.

Бриони отвернулась, обвела взглядом толпу и заметила на стене крошечного светловолосого ребенка, внимательно наблюдавшего за происходящим. Надо полагать, он залез туда, чтобы лучше видеть похороны. Принцесса испугалась: мальчик забрался слишком высоко. Впрочем, он казался очень спокойным, словно белка на верхушке дерева.

Баррик догнал ее и зашептал на ухо:

— Знаешь, они повсюду.

— Кто они? — переспросила Бриони. Сначала она решила, что брат говорит о маленьком мальчике на стене.

— Только тихо. — Принц прижал палец к губам. — Они не догадываются, что я все о них знаю. Но когда я воспользуюсь своим правом по рождению, они заплатят за то, что сотворили.

Он приостановился и опустил глаза. Губы его растянулись в мучительной улыбке.

«Пусть это побыстрее закончится, — взмолилась принцесса. — О милосердная Зория, позволь нам упокоить тело брата, и пусть этот день наконец завершится».

На кладбище процессия растянулась в проходах среди древних надгробий, постепенно продвигаясь к фамильной усыпальнице. Бриони, Баррик, Анисса, Мероланна и еще несколько человек прошли внутрь склепа вслед за стражниками, поднявшими на плечи скорбную ношу. Вельможи остались за порогом.

В толпе одетых в траурные платья больших людей, собравшихся на кладбище, Чет чувствовал себя так, будто заблудился в чаще черных деревьев. Мальчика нигде не было.