Полковник Катуков М. Е.

28-я танковая дивизия полковника Катукова дислоцировалась в окрестностях городка Чуднов, юго-западнее Житомира, куда она была спешно переброшена весной 1940 года. Личным составом дивизия была укомплектована почти полностью, а вот с бронетехникой и транспортом дело обстояло куда хуже. В наличии было около сотни танков БТ, из них почти половина – старенькие БТ-2 и БТ-5. Автотранспорта имелось чуть больше трети от штата. Средних танков, не говоря уже о тяжелых, в дивизии не было вовсе. Впрочем, новыми штатами, на которые дивизия вяло переходила с мая месяца, средние и тяжелые танки и не предусматривались. «Вяло», потому что новой техники, положенной по новым штатам, не было вовсе. Переформирование без новой техники, вообще говоря, было делом малоосмысленным. Тем не менее новые уставы и наставления старательно изучали во всех подразделениях.

В августе Катуков провел полковые учения по новым уставам. Пришлось некоторые танки условно назвать самоходными артустановками, а некоторые – зенитными самоходками. В роли бронетранспортеров выступали обычные полуторки. Несмотря на эти условности, учения оказались в целом полезными.

Спокойная жизнь в дивизии закончилась, когда 21 августа Катукова вызвал командир корпуса К. К. Рокоссовский и ошеломил, сообщив, что дивизия Катукова назначена опытной базой по проверке новых уставов и новой техники. Дивизии надлежит в недельный срок сдать всю старую бронетехнику, автотранспорт, тракторы и получить новое вооружение по штату. Через два месяца, 20 октября, дивизия должна быть готова к проведению дивизионного учения в присутствии командования округа, а возможно, и главнокомандующего Жукова.

Вернувшись в дивизию, Катуков первым делом собрал весь комсостав, начиная с командиров батальонов, «поздравил» подчиненных с окончанием спокойной жизни и обрисовал им предстоящую работу. Комдив по-отечески строго напутствовал подчиненных, пообещав самые жестокие кары тем, кто опозорится на дивизионных учениях.

Вся следующая неделя прошла в бешеной запарке. На ближайшую железнодорожную станцию Ольшанка один за другим приходили эшелоны. Полки спускали с платформ новую технику и загоняли на них свою потрепанную. Как и обещал Рокоссовский, к 27 августа дивизия получила полный комплект бронетехники, транспорта и вооружения. Комкор пополнил дивизию личным составом до 100 % штата за счет других дивизий корпуса.

28 августа, после беглого знакомства с новой техникой, Катуков провел совещание комсостава дивизии, на котором довел до подчиненных свой приказ по освоению техники и боевой учебе. В сентябре подразделениям поручалось освоить технику и отработать взаимодействие на уровне от взвода до батальона включительно и завершить месяц батальонными учениями. До 15 октября полки должны были отработать взаимодействие батальонов в различных вариантах боевых действий: наступление, встречный бой, оборона.

На вторую половину октября комдив наметил проведение дивизионных учений по темам: прорыв укрепленной обороны стрелковой дивизии и встречный бой с танковой дивизией. Катуков особо предупредил командиров, что тему дивизионных учений Жуков назначит, только когда сам приедет в корпус, поэтому надо быть готовыми ко всему.

Вечером, после дивизионного совещания комсостава, Катуков пригласил к себе на квартиру на товарищеский ужин своих заместителей и командиров полков. Поскольку без водки ужин состояться не мог, пришлось пригласить и особиста, чтобы не «заложил». Ужин удался на славу. В самом начале Михаил Ефимович еще раз объяснил товарищам, что от успеха учений зависит дальнейшая карьера всех присутствующих. Главнокомандующий известен своей крутостью, быстротой и решительностью в действиях и наказаниях виновных.

Несмотря на предупреждение комдива и усталость от напряженной недели, товарищи были в эйфории. Первые тосты, как обычно, были за товарища Сталина, за партию, за РККА. После третьей расчувствовавшийся комполка майор Крамаренко заявил, что с такой техникой, с таким вооружением им теперь ни Жуков, ни Гитлер со всем своим вермахтом не страшны. Катуков, честно говоря, и сам был воодушевлен. Весь вечер танкисты горячо дискутировали, как лучше использовать новые возможности своего оружия в атаке, в обороне, как строить взаимодействии танков с САУ, с бронетранспортерами, с мотострелками. Да и было от чего воспарить танкистской душе.

В самом деле, полученные модернизированные танки БТ-7Э были практически неуязвимы с лобовой проекции для противотанковых пушек калибра 37 мм и для полковых трехдюймовок. А более мощных артсистем в немецкой стрелковой дивизии были считанные единицы. Пущенный в лоб танку снаряд попадал либо в наклонные бронеплиты толщиной 30 мм, либо в вертикальную композитную броню, эквивалентную 45 мм гомогенной броне. Даже в упор 37-мм снаряд не мог пробить лобовую броню. В бортовую 15-мм броню корпуса и башни снаряд, выпущенный с лобовых ракурсов, может попасть только под очень острым углом и также уйдет в рикошет. Единственное, что мог бы сделать танку расчет противотанковой пушки – это разбить гусеницу или каток. Но и в этом случае, работая уцелевшей гусеницей, экипаж имел возможность развернуть танк лбом к противнику и вступить с ним в артиллерийскую дуэль. Так что шансы победить врага и при этом остаться в живых у танкистов резко возрастали.

В особый восторг танкисты пришли от САУ, сделанных на базе танка БТ. Их лобовая броня также держала 37-мм снаряд с любой дистанции, а мощная трехдюймовая пушка с длиной ствола 30 калибров могла с легкостью уничтожать противотанковые пушки, даже закопанные в землю. Это был не тот «окурок» под названием КТ-2, который устанавливался на средних танках Т-28, это была полноценная пушка с баллистикой дивизионного орудия. По новому уставу, каждый взвод из пяти танков в атаке поддерживала одна самоходка. Имея отличные приборы наблюдения и прицеливания, экипаж самоходки мог засечь и уничтожить противотанковые пушки, как только они обнаружат себя, открыв огонь.

Очень понравились товарищам Катукова и зенитные самоходки, также сделанные на базе танка БТ. Отныне даже на поле боя танкисты не были беззащитны перед атаками самолетов. Во всяком случае, скорострельная пушка самоходки могла напугать вражеских летчиков и сбить их с боевого курса, а попасть бомбой в танк и в идеальных условиях не просто.

Хвалили бронетранспортеры, сделанные на базе бронеавтомобилей БА-10, вооруженные либо крупнокалиберным пулеметом, либо автоматическим гранатометом. Зенитный пулемет ДШК усиливал противовоздушную оборону танковой роты, а гранатомет мог запросто закидать гранатами расчет противотанковой пушки на дистанции до одного километра.

Провозгласили тост за специалистов ГАБТУ, рискнувших переоборудовать старые танки в тягачи со специальными прицепами для перевозки горючего и боеприпасов. Теперь танковые полки совершенно не зависели от дорог и могли обеспечить свое боепитание на любой местности и при любой погоде.

Мало того, тягачи были вооружены зенитными пулеметами и сами обеспечивали ПВО тыловых служб дивизии. К сожалению, не все тягачи имели пулеметы ДШК. Видимо, из-за их нехватки большая часть тягачей была вооружена зенитными «Максимами», демонтированными из счетверенных зенитных установок, заменяемых на ДШК. Но и это было неплохо. На малых тягачах, переделанных из танков Т-37 и Т-38, стояли зенитные пулеметы ДТ. Плотность зенитного огня, которую дивизия могла выдать на марше, была просто фантастической. Танкисты даже пожалели тех фашистских летчиков, которые рискнут штурмовать колонну дивизии на марше. ЗСУ, пулеметы на тягачах и грузовиках мотострелков должны были дать настоящую стену зенитного огня.