– Ну и слава Всевышнему. А у меня все схвачено в Туркменистане.

– Ты бы поспал, – кивнул аварец в сторону носовой каюты.

– А сколько времени идти до Авазы?

– С крейсерской скоростью пять с половиной часов.

Поглазев несколько минут в большие иллюминаторы салона, Декани перебрался в каюту и улегся на широкий двуспальный диван. Катер изрядно кидало, однако очень скоро под мерный гул мотора афганец крепко уснул…

Разбудил его голос хозяина судна.

– Ленар! Ленар, просыпайся – Аваз на горизонте!..

Протерев глаза, Декани приподнялся на локте, соображая, где находится. Припомнив последние события, быстро обулся и поднялся в салон.

– Прямо по курсу туркменский берег, – кивнул вперед Гадис.

Впереди действительно отчетливо виднелась полоска берега с многоэтажными постройками. Это и была Аваза – национальная туристическая зона Туркменистана, расположенная в двенадцати километрах к западу от Туркменбаши. По сути, это был небольшой элитный город, строительство которого началось в две тысячи седьмом году. Правда, зарубежных туристов в него привлечь так и не смогли, и потому большинство гостиничных комплексов пустовало.

– Нас никто в открытом море не заметил? – поинтересовался афганец.

– С севера на горизонте виднелся пограничный катерок, но, похоже, его команда нас прозевала, – ответил Гадис, открывая небольшой холодильник и протягивая пассажиру бутылку колы. Затем, убавив обороты двигателя, спросил: – Где тебя должны встречать?

– На северной оконечности города. Прямо на берегу должен стоять темный внедорожник. Сейчас я попробую связаться…

Выйдя на корму, он переговорил с кем-то по телефону. Вернувшись, обрадованно воскликнул:

– Мой знакомый уже ждет!

Все складывалось на удивление удачно. Босс – известный афганский полевой командир Расим Аламех – часто отправлял его в различные поездки для решения важных вопросов. Как правило, не обходилось без проблем. Иногда очень крупных. Но в последние дни Аллах помогал Декани.

Нукиев подал мощный бинокль.

– Попробуй определить, где он стоит.

Спустя несколько минут Декани заметил черный силуэт автомобиля. Катер немного подвернул к северу и вскоре, прошелестев форштевнем по песчаному дну, остановился в десятке метров от берега.

– Приехали, – заглушив двигатель, объявил Гадис. – Вон твой приятель идет тебя встречать…

Трое мужчин быстро перенесли вещи и груз в багажник большого внедорожника. Прощаясь, Декани протянул Нукиеву пачку зеленоватых банкнот.

– Как договаривались, брат, – можешь не пересчитывать.

– Обращайся – я всегда рад помочь.

Они обнялись и разошлись в разные стороны.

Гадис столкнул катер с мели, забрался на борт и, устроившись в капитанском кресле, запустил двигатель.

Ленар сел на пассажирское сиденье внедорожника, и тот, оставляя клубы белесой пыли, помчался на восток.

* * *

К этому моменту четверо спецназовцев на двух автомобилях проезжали мимо Элисты.

Покинув Дербент, Самойлов связался с Володарским и подробно доложил о прошедшей встрече с Декани. В глубине души он надеялся, что генерал вышлет за ними самолет куда-нибудь в Элисту или в Ставрополь и до Москвы не придется трястись на машинах. Но нет. Выслушав доклад и похвалив за хорошую работу, начальник Управления сказал:

– Возвращайтесь своим ходом – машины Греманова нам понадобятся для расследования. Оно, кстати, идет полным ходом. Приедете – дам пару отгулов…

Спасибо и за это. Заработали. От строгого Володарского нечасто приходят такие подарки.

– Ужинать где будем? – спросил Топалов. Он рулил от самого Дербента и порядком устал.

– Мне все равно, – зевнул Самойлов. – Можем здесь. Или потерпим до Волгодонска.

– Хочешь, чтобы я крутил баранку до середины Ростовской области?!

– Ладно, ищи таверну…

За ужином в небольшом придорожном кафе спецназовцы немного пришли в себя от утомительной дороги. В Дербенте отдохнуть не получилось: оставили Декани товар и тут же рванули обратно.

– А ведь он ни хрена не допер, что в контейнере не «Коловрат», – прыснул Лургин.

– Как же ему догадаться, если он его никогда не видел? – резонно заметил Самойлов.

Потягивая сок, Зубров добавил:

– Да и натурный образец предыдущего изделия, не пошедшего в серию из-за недостатков, очень похож на «Коловрат».

– Да-а, Володарский большой мастер на такие штучки, – рассмеялся Топалов. – Ну что, поехали дальше?

– Ты потому так торопишься, что за руль предстоит сесть мне? – допивая кофе, спросил Самойлов.

– Угадал. Ты за руль, а я – спать…

Спустя десять минут два внедорожника мчались дальше на северо-запад…

Конечно, в контейнере находится не «Коловрат», а его натурный образец, привезенный на полигон с завода-изготовителя по просьбе генерала Володарского. Образец сиял новенькими деталями и даже был способен произвести несколько прицельных выстрелов. Но только несколько, потому что ствол его был изготовлен из довольно мягкого металла.

После испытательных стрельб капитан Роганов понес «Коловрат» в технический модуль, где его должны были разобрать и упаковать. Однако по команде Володарского, пользуясь темнотой, снайпер незаметно отдал винтовку капитану Самойлову и принял от него натурный образец. Его он и уложил в контейнер.

Майор Колодин при укладке находился рядом, но подмены не заметил. Во-первых, операция упаковки оружия производилась быстро. Во-вторых, майор был знаком с «Коловратом» весьма поверхностно, а натурный образец имел с оригиналом полное внешнее сходство.

– Слушай, Саня, – пробормотал сквозь сон Топалов.

– Чего тебе не спится?

– Я тут подумал… А что, если Декани вздумает второй раз открыть контейнер до того, как встретится со своим боссом?

– С Аламехом?

– Да.

– Ну и что… Захочет полюбоваться винтовкой – взлетит на воздух в гордом одиночестве. А нам придется устранять Аламеха другим изощренным способом.

– Хе-хе, – не открывая глаз, рассмеялся старший лейтенант. – Неплохую шутку придумал Володарский.

– Володарский придумал, а наш Ленька Муров исполнил.

– Точно. И Ленька молодец. Это ж надо – почти на коленках собрал мину с электронными мозгами! На первое открытие крышки контейнера – для проверки винтовки – никак не реагирует. А на второе – получите и распишитесь.

– Да-а… все-таки классные в нашей группе подобрались ребята.

– Это точно. Ну ладно, я спать.