– Вопрос первый: что случилось между вами и Шаламовым, когда он выбрался из реанимакамеры?

Джума ничем не выдал своего состояния.

– Ничего. Практически ничего.

Ромашин безмолвно смотрел на него.

– Я до него не добежал, – продолжал врач, нахмурившись, вспоминая, и нехотя добавил: – Можете смеяться надо мной, но перед тем, как я… мне показалось, что я вижу внутри Даниила хищного зверя.

– Какого именно? – быстро спросил Ромашин.

– Д-да… в общем-то… – Джума ошеломленно взглянул в его изменившееся на мгновение лицо. – Мне показалось, что это была… странная помесь тигра и крокодила… или варана.

– Продолжайте.

– Это все. «Тигрокрокодил» прыгнул на меня, и… я потерял сознание.

– Спасибо. – Ромашин откинулся в кресле, не сводя взгляда с лица врача. – Это коррелируется с впечатлениями экипажа «Скифа», хотя их видения несколько отличаются от ваших. Второй вопрос: вы хорошо знаете Мальгина?

Джума Хан оторопел, затем усмехнулся, покачал головой, будто отвечая каким-то своим мыслям, выражение затаенной иронии в его лице стало заметней.

– Вряд ли. Хотя суть его характера, по-моему, постиг. Знаете, как его прозвали товарищи по работе и друзья? Человек-да. Он весь в этом определении. Хотя, с другой стороны, если он скажет «нет» – значит, так оно и будет.

– И мне так показалось. – Взгляд Ромашина смягчился, стал задумчивым. – Как говорил Бернард Шоу: «Существует пятьдесят способов сказать слово «да» и «нет» и только один способ написать его». Это изречение в известной мере можно отнести и к Мальгину, его «да» и «нет» словно отлиты в металле.

– То есть? Поясните, пожалуйста.

– Его «да» и «нет» почти не имеют оттенков, они словно написаны, впечатаны в металл раз и навсегда. Недаром он одинок.

Врач покачал головой, колеблясь, будто силясь что-то сказать, но так и не заговорил. Встал, собираясь уйти.

– С какой целью вы спросили о нем?

– Просто хочу знать, чего от него можно ждать. Как вы думаете, что он предпримет, догнав Шаламова?

– Не знаю. Простите, но действительно не знаю.

– И я не знаю, а должен. Едва ли он воспользуется «василиском».

– Вы снабдили его гипнотизатором?!

– Да, а что?

– Если Клим включит его, он погиб! Черт бы вас побрал! – Хан круто повернулся и пошел к двери.

– Вернитесь, Джума, – сказал Ромашин, не повышая голоса.

Врач остановился, бросил через плечо:

– Извините…

– Почему вы считаете, что он погибнет? «Василиск» – не обычный гипнотизатор, он способен усыпить любое живое существо, с любым соматическим и генетическим аппаратом.

– И «черного человека» тоже?

– При чем тут «черный человек»? Шаламов биологически и физиологически – человек, гуманоид, несмотря на усиление некоторых качеств и засевшую в генах память маатанского компьютера.

– Дремлющую до поры до времени.

– Пусть дремлющую, но, даже если память пробудилась, она не способна разрушить органы чувств Шаламова.

– Шаламов – оборотень, вы это прекрасно знаете, иначе не поднимали бы панику по поводу его бегства. А если, усыпив в Шаламове человека, вы тем самым разбудите в нем «черного»? Что произойдет? Я уповаю только на то, что Клим удержится от выстрела из «василиска». До свидания.

Джума вышел.

Ромашин, глубоко задумавшись, опустил голову на кулаки.

Во второй половине дня он вспомнил заинтересовавшее его сообщение Шевчука о спасателе по имени Марсель Гзаронваль, который проник на полигон «Ад-3» ради острых ощущений, и что случилось это вскоре после бегства Шаламова из клиники. Связи между этими событиями могло и не быть, но Ромашин обязан был проверить, тем более что Гзаронваль и Шаламов работали когда-то в одной упряжке. Узнав, где находится пострадавший начальник отдела, он за несколько минут добрался до клиники «Скорой помощи» СПАС-центра, занимавшей левое крыло управления.

Гзаронваль лежал в отдельной палате, вернее, сидел перед виомом и смотрел какую-то комедию. Сопровождавший Ромашина врач выслушал доклад автомеда и вышел. Гзаронваль – красивый, мускулистый и загорелый парень с капризным изгибом губ и острым хищным носом – покосился на Ромашина, потом понял, что это не врач, и повернулся к нему лицом.

– У меня один вопрос, – сказал Ромашин стоя. – Извините, я не представился: Игнат Ромашин.

– Я вас знаю, – кивнул спасатель хмуро. – Не хватало, чтобы мной еще занималась безопасность. Чем могу быть полезен? Или вас интересует, кто меня пропустил на полигон?

– Это я уже знаю, – спокойно ответил Ромашин. – Вопрос такой: что вас толкнуло на этот странный поступок? Ведь для того, чтобы пройти третий полигон, необходимо закончить курс спецподготовки, в который входит не только оптимайзинг, но и социотренинг, неформальное эс-моделирование, интепэальный пилотаж, тень-маскировка, а после этого необходимо еще и пройти проверку на сюрприз-сопротивляемость и стрессовую закалку. Вы понимаете, что могли погибнуть? С чего вдруг у вас возникло столь дикое желание?

– Ничуть не дикое… Мальгин смог пройти «Ад-3», и я смогу.

– При чем тут Мальгин? – Ромашин озадаченно погладил левую бровь.

– Был у меня с ним… разговор.

– Так это с его подачи вы кинулись в омут? – догадался начальник отдела.

– Да, – нехотя ответил Гзаронваль, помолчав.

– А откуда вы знаете, что Мальгин проходил третий?

Спасатель кривовато улыбнулся.

– Слухом земля полнится… Разве узнать об этом сложно?

– Понятно. А с Шаламовым вы давно виделись?

– Да, почитай, с момента его последнего «кенгуру». Вообще-то по графику идти курьером на Орион-6 должен был я, но у меня были… свои… в общем, я попросил Дана, и он согласился.

«М-да, насколько все было бы проще, – подумал Ромашин, оставаясь с виду бесстрастным, – вряд ли этот красавчик стал бы спасать маатанина столь изобретательно, как Шаламов. И не получилось бы этого кавардака с бегством и вынужденными нештатными режимами. Как говорили в старину, sublata causa, tollitur effectus[41]».

– Спасибо. – Ромашин откланялся. – Желаю скорейшего выздоровления. Извините за беспокойство.

Он почувствовал облегчение и одновременно странное сожаление, что случай с Гзаронвалем не связан с Шаламовым. Правда, не совсем ясной была роль Мальгина в этом деле, но то была уже другая опера, неподвластная партитуре отдела безопасности. Ай да Мальгин! Вот тебе и тихоня хирург, упустивший жену из рук. Пройти «Ад-3» надо умудриться!