Глава 25

Ничто и никогда не является абсолютно верным.

Артур Блох «Законы Мёрфи»

В первый раз я видел Настю в военной форме. Темно-синий китель и юбка, капитанские погоны, фуражка. Впечатляющий такой иконостас медалей и орденов. В сочетании с ее миловидным юным личиком смотрелось довольно дико. Хотя к юным лицам, в том числе и помолодевшему собственному мне бы давно уже пора было привыкнуть. Лицо Насти было холодным и даже, я бы сказал, грозным. Вот только гнев ее был направлен не на нас, а на ГенГера, который рядом с ней сейчас смотрелся нашкодившим подростком.

— …но капитан Коваль, это же нарушение параграфа седьмого, — лепетал он. — Вы не можете вот так просто…

— Может быть, вы скажете мне еще что-то, что я не могу, — язвительно проронила Настя, протягивая мне руку, чтобы я встал. — Геннадий Германович, вы ведь ученый, верно?

— Но вы не понимаете, — неуверенно запротестовал ГенГер. — Правила предписывают нам провести по всей форме…

— Я вам удивляюсь, Геннадий Германович, — Настя усмехнулась, сверкнув белоснежными зубами. — Вы же отлично понимаете, что в нашем институте мы чуть ли не каждый день сталкиваемся с ситуациями, которые никакими параграфами и правилами не регламентируются.

— А как же машина, капитан Коваль? — пошел в наступление ГенГер.

— С машиной мы разберемся, — сухо сказала Настя и посмотрела на меня. — Геннадий Германович, у вас есть какие-то личные причины не верить этим людям?

— Н-н-нет, — он помотал головой.

— Вот и прекрасно, — сказала Настя. — Вы можете идти.

— Ну а как же… — ГенГер вытер внезапно вспотевший лоб платком. — Капитан Коваль, я требую, чтобы все проходило по протоколу.

— Требуете? — в голосе Насти зазвучали опасные нотки. — Требуете, значит… Очень хорошо. В таком случае, у меня есть пара вопросов к вам. Подскажите, что случилось двадцатого ноября две тысячи двадцать первого года?

— Простите? — ГенГер вздрогнул и побледнел. — Что?

— Если быть еще точнее, во второй половине дня двадцатого ноября, — безжалостно продолжила Настя.

— Какое отношение это имеет к… ко всему этому? — а задрожал голос-то. Каким-то крупным калибром шибанула Настя, ГенГера прямо к земле придавило. Даже пятнами весь покрылся, и пот со лба льет почти полноводными реками. Аж платок промок.

— Если вы подумаете, то сами ответите на этот вопрос, — Настя мило улыбнулась и снова посмотрела на меня. Непонятным каким-то взглядом. Что-то он должен был означать. Что-то…

И тут в голове зазвучал ее голос. «Зайди в кабинет Дарьи после всего этого».

Я поперхнулся и недоуменно похлопал глазами. Уставился на Настю. Та легонько кивнула. Буквально едва-едва наклонила голову, практически незаметно.

Теперь пот прошиб меня. Просто как-то от неожиданности.

Не думал, что Настя тоже… Хотя почему «Настя тоже»? Это я как раз «тоже», у меня пока что было одно занятие на сверхспособности мозга. А про нее я ничего не знаю, так что может она уже лет десять тренируется.

ГенГер сдался. Он оставил на полу спортивную сумку и вышел походкой Буратины. Как будто его ноги внезапно одеревенели.

— Переодевайтесь, — бросила Настя, кивнув в сторону сумки. — Нечего маячить на территории в снаряге для «тридцать второй».

Я вышел на крыльцо главного корпуса. Уже сгустились сумерки, фонари подсветили дорожки, площадки и домики. В это время наша база смотрелась даже уютной. Вечерний сумрак драпировал скучную утилитарность построек, наползающие из леса клочья тумана придавали некий флер таинственвенной сказочности, а теплый свет фонарей распадался на ажурные узоры, проходя сквозь поредевшую уже, но все еще не полностью опавшую листву.

Дождя не было, но на языке ощущался привкус воды, растворенной в воздухе.

Странно, но в кают-компании не обсуждали сегодняшнее происшествие. На нас поглядывали изредка, даже как будто немного сторонились, но ничего не говорили.

Будто с ними тоже провели краткую воспитательную беседу, как и с ГенГером.

Я постоял на крыльце еще немного. Со стороны нашего автопарка раздавалось взревывание движка. Кто-то отлаживал машину. Еще из леса был слышен мерный стрекот генератора. В остальном стояла тишина. Дом отдыха в Карелии, прямо-таки.

Ладно, пора выяснить, что там для меня приготовили две самые загадочные женщины во всем Соловце и окрестностях.

Надеюсь, до полуночи мы закончим разговор, совершенно не хотелось еще раз сталкиваться с призраком.

Я сделал вид, что просто решил прогуляться после ужина и углубился в лес по тропинке.

Вроде никто за мной не следит. Если не считать камер, конечно.

Догулял до нужного домика, поднялся на крыльцо и скользнул в дверь. В холле было темно. Полоска света выбивалась только из-под приоткрытой двери психолога.

— Добрый вечер, Клим, — Дарья кивнула. Они с Настей сидели в низких креслах за чайным столиком. На нем стояла тарелка с печеньем и три чайные чашки. — Присаживайся.

Настя уже сменила свою парадную форму на синий спортивный костюм.

— Я весь внимание, — сказал я, устроившись поудобнее. Не знаю уж, что они мне тут подготовили, но расслабляться явно не стоило.

— Клим, для начала сразу хочу сказать, что я ни на секунду не поверила, будто вы пытались злостно передать зарубежной разведке оборудование, — безмятежно сказала Настя. — Но кое-что я все же хочу узнать, и Дарья мне в этом поможет.

— Ну от вас мне скрывать точно нечего… — я развел руками.

— А ты и не сможешь, — Настя улыбнулась. — Но бояться тебе нечего. Разговор пойдет про Илзе Борк.

— Не могу сказать, что что-то про нее знаю такое особенное… — нахмурился я.

— Не надо ничего говорить, — остановила меня Дарья. — Просто подумай про эту женщину.

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Вспомнил ее немного диковатое треугольное лицо. Не забудешь, не перепутаешь… Как она идет по техническому коридору… Машинный зал… Столовая…

Потом воспоминания почему-то свернули в какую-то другую сторону. К Ядвиге и ее двум напарникам. Глаз Гора… Не то допрос, не то ссора…

Потом почему-то перед глазами возникла река, подернутая туманной дымкой. Черная река среди пожелтевших кустов. Течения практически незаметно, будто это длинное озеро.

Звук капающей воды…

Переплетение ветвей… Потом коридор из веток, по которому я веду за руку Ладу и свешивающиеся с потолка нити, покрытые прозрачными каплями…

Песок под ногами.

Песок, много песка. Осыпается в какую-то яму, я пытаюсь удержать равновесие, но вместе с осыпающимся склоном качусь куда-то вниз.

Вниз. В темную раскрытую пасть водоворота… Песковорота…

Что-то жуткое там ждет меня внутри, будто гигантский муравьиный лев тянет ко мне свои лапы.

Я как будто пытаюсь закричать, трепыхаюсь, но меня накрывает волна тьмы…

— Клим… Клим… — тьма, ватная тишина и женский голос откуда-то издалека.

Сознание возвращается медленно и как будто кусками. Как ночное зрение. По частям. Вот я ощущаю пальцы своей правой руки, под которыми скользкая кожа кресла, на котором я