цедя пиво из жестянки и кидая угрюмые взгляды вверх, на огромный экран цветного телевизора, укрепленного на узкой подставке у потолка: передавали бейсбольный матч.

Сара с Филипом сели в отдельную кабинку, заказали пиво. Официантка с унылой физиономией отошла, и Сара спросила:

— А вы чем займетесь, пока я буду предаваться сладкому сну праведницы?

— Хочу набрести на «крестоносцев». Вернее, дать им себя подловить.

— Зачем это вам? У меня уже нет сил думать, разгадывать ваши намерения.

— Не вы ли утверждали, что «Десятый крестовый» рассылает своих членов клянчить средства? Вот я и хочу, если повезет, войти с ними в контакт.

— Они ходят по двое, — сказала Сара. — И все же я не пойму, зачем?

— Представим, что Хезер в Эспене, не вламываться же мне к ним со словами, что приехал отвезти ее к отцу! Единственный шанс проникнуть к ним — дать себя завербовать. Иного пути я не вижу.

— Но ведь это очень рискованно! — нахмурилась Сара. — Что, если они узнают, кто вы? Я уж не говорю о том, что вас могут подвергнуть особой обработке.

— Как-нибудь выдержу напор библейской проповеди! — усмехнулся Филип.

— Вы идиот, если в этом видите самое страшное! — взорвалась Сара. — У них такие методы, перед которыми меркнет изощренность всех времен и народов.

— Тронут вашим участием, — отозвался Филип. — Ничего, авось обойдется.

— Значит, решили… — Сара как-то странно на него взглянула, во взгляде слились досада, гнев, усталость. — Что ж, тогда… тогда будьте осторожны, хорошо?

— Не волнуйтесь! — успокоил ее Филип. — Лезть на рожон не буду. — Он подался вперед, похлопал ее по руке. Сара тотчас отдернула руку, схватилась за стакан с пивом.

Делая вид, что не заметил ее реакции, Филип взглянул на часы. Чуть больше двух по местному времени.

— Встречаемся в шесть, здесь же. Хорошо?

— Ладно! — кивнула Сара.

Шагнув из кабинки, Филип вытащил из кармана джинсов смятую пятидолларовую бумажку, положил на столик. Повернулся и вышел из притемненного бара.

* * *

Оказавшись на улице, Филип задержался посреди широкого тротуара, осмотрелся, оценивая обстановку. Небо над головой было блеклое, водянисто-голубое; темно-зеленые, крутые склоны гор вставали со всех сторон неприступными преградами. Обозревая городок, Филип отметил, что, несмотря на близость гор, аналогичного стремления к высоте в зданиях не наблюдалось: все в основном двухэтажные, выше четырехэтажных не видно. Взгляд Филипа остановился на указателе названия улицы, из которого явствовало, что стоит он на Купер-стрит. Судя по обилию пешеходов и огромному количеству припаркованных углом машин, она и есть центральная улица Эспена.

Филип неторопливо пошел по тротуару, то и дело останавливаясь, вглядываясь в изысканное оформление какой-нибудь витрины и стараясь производить вид праздношатающегося человека без определенных занятий, который в данный момент на мели и потому ему суждено спать под открытым небом и есть даровую похлебку. И, видно, неплохо удалось вжиться в образ: пройдя всего квартал от отеля, остановившись у светофора в ожидании зеленого сигнала, Филип заметил, как прямо к нему с противоположного угла улицы едет голубой «сааб». Он не сразу понял, что этот экзотический автомобиль — здешняя полицейская машина. Полицейский за рулем, по виду одних с Филипом лет, длинноволосый, с роскошными усами, оглядел его с головы до ног; Филин почти зрительно ощутил, как задвигались у того в мозгу шестеренки, и весь напрягся, пережидая, пока машина проедет мимо. Зажегся зеленый, «сааб» тронулся через перекресток. Филип перешел на другую сторону и, облегченно переводя дыхание, почувствовал, как кольнуло внутри — не от перепада ли высот? Разреженный воздух, усталость, пиво, выпитое в баре, — от всего этого вдруг закружилась голова, и тут Филипу подумалось: что если Сара права, может, не стоит ему в таком состоянии выходить на «крестоносцев»?

Он прогуливался еще минут десять и вот очутился перед ресторанчиком под вывеской «Копье», внешне в стиле шестидесятых. Остановился прочесть объявления, пришпиленные к доске у входа. И снова убедился, что в оценке Сары немало истины: сказать, что Эспен — город свободных нравов, было бы явной недооценкой существующего.

«Большое веселье у «Рыжего Рори».

Бесплатное ложе, выпивка тоже.

Наркотики с собой».

«Две подружки намылились

в Миннеаполис; на конец августа.

Колеса ваши — услуги

наши!»

«Тед! Карла подхватила

болячку. Насчет подробностей

звони. Дана», —

прочел Филип. Повернулся было идти прочь и замер: на него огромными голубыми глазами предупредительно смотрела молодая миловидная женщина; белокурые пряди по плечам. Темно-синий жакет, темно-синяя плиссированная юбка, белая блузка. На нагрудном кармашке жакета значок — щит с красно-бело-черным знаком «Десятого крестового». Рядом высокий парень лет двадцати пяти, тоже белокурый, та же предупредительность во взгляде. Та же сине-белая форма.

— Что ищешь, дружище? — спросил парень. По лицу скользнула улыбка, как показалось Филипу, деланная.

Снова входя в роль, Филип повел плечами, бросил:

— Мое дело!

— Приезжий? — спросила девица на одной ноте, почти без выражения.

— Ну! — отозвался Филип.

Эти двое подступили слишком близко. Филип попятился, уперся спиной в доску объявлений.

— Послушайте, если вам деньги нужны, так ошиблись адресом. Вы, видно, из «фанатов Иисусовых», нет?

Снова та же улыбочка. Парень мотнул головой.

— Подымай выше! Из соцобеспечения скорее…

— Честно? — Парню врать, видно, не впервой. — А я думал, мормоны какие-нибудь…

— Мы из «Десятого крестового», — сказала девица, снова вплотную подступая к Филипу. Теперь деваться было некуда. От «крестоноски» пахло туалетным мылом. — Наша организация из сферы бытовой помощи. Ходим, ищем по городу таких, кому нужно помочь.

— Помочь? — Филип попытался придать тону недоверие. — Чем же?

— Деньгами, пищей, одеждой, ночлегом. Все к твоим услугам! — сказал парень.

Его спутница кивнула, одарив Филипа лучезарным взглядом.

— Ну а что взамен? — спросил Филип, сочтя, что будет правдоподобней, если он выкажет неуступчивость.

— Ничего, — сказала девица. — У нас за городом в «Зубчатой вершине» есть ранчо; заезд на три дня. Отвезем, хорошо накормим, поможем прикинуть дальнейшие планы, глядишь, и надежды какие появятся. И вообще у нас там скучать не дадут.

— Вот-вот, только мне с вами развлекаться! — изобразил Филип горькую ухмылочку. — А может, врете, может, с дурацкими проповедями лезть станете?

Парень засмеялся.

— «Десятый крестовый» — это тебе не библейские сказки, мы прежде всего заботимся о том, чтобы вернуть времена старой доброй Америки, идеалы нашей Конституции.

— И когда у вас очередной заезд? — спросил Филип. — На случай, если надумаю…

— У нас все лето заезды, — вставила молодая девица. — Каждый вечер в семь подъезжает автофургон. Отвозит желающих к нам на ранчо.

— И куда это?

— Куда фургон подъезжает? — переспросила девица. Филип кивнул.

— Прямо сюда, к ресторану. Мы подъезжаем, где самая пьянь толчется, но здешним пьяницам на нас наплевать. Видят,