Кларк посмотрела на Фокса, тот кивнул и жестом предложил ей читать дальше. Бывшего солдата звали Лори Мартин. В конце концов ему предъявили обвинение в хранении наркотиков, но потом отпустили, сделав предупреждение и посоветовав пройти курс психотерапии.

— В те времена никто ещё не слышал о посттравматическом стрессе, — заметил Фокс.

— Слушайте, может, я что-то пропустила? — Кларк перевернула бумажку, но обратная сторона была пуста. — Обвинения в незаконном хранении оружия предъявлено не было?

— Не было, — ответил Фокс.

— И как такое возможно?

Он только пожал плечами.

— Совпадение? — предположил он.

— Вы явно так не думаете. Пистолет, из которого убили Билли Сондерса, той же марки и предположительно возраста… — Она нахмурилась.

— Может быть, стоит вернуть Стефана Гилмура?

— А какой в этом смысл? Я здесь не вижу его имени. — Кларк снова пробежала глазами документ. — Это всё, что есть? Никаких протоколов изъятия оружия, помещения его на хранение? Я уж не говорю о предъявлении его в суде.

— Я могу попытаться ещё покопать — в судах есть свои архивы…

— По мне, так это похоже ещё на один стог сена. — Она вытащила телефон и принялась искать в контактах нужный номер.

— Хотите угадаю, кому вы звоните? — сказал Малькольм Фокс.

Ребус сидел в машине на Грейт-Кинг-стрит, когда раздался звонок.

— Привет, Шивон, — сказал он.

— Ты где?

— Парковка на Гейфилд-сквер, — солгал он. — Пытаюсь сгенерировать энергию для часа-другого в компании со старшим инспектором Пейджем.

— Ты знаешь, что мы нашли оружие?

— То, из которого убили Билли Сондерса? Да, прими мои поздравления и всё, что к этому прилагается…

— Браунинг, возможно привезённый с Фолклендов. Это ни о чём тебе не говорит?

— Должно говорить?

— В какой-то момент серийный номер был спилен, если это поможет тебе освежить память…

— Не уверен, что я…

— Лори Мартин, Джон. Ветеран, которому не удалось вписаться в цивильную жизнь. Его привезли в Саммерхолл двое патрульных после вызова соседей.

— Постой. Это когда было?

— Октябрь восемьдесят второго.

— Я появился в Саммерхолле только в ноябре.

— И имя Лори Мартина тебе ничего не говорит?

— Ничего.

— Он шумно себя вёл, и к нему выехал патруль. Он впустил их, и они увидели у него в гостиной пистолет.

— И что?

— В какой-то момент этот пистолет перестаёт фигурировать в документах. Он, похоже, даже не был представлен в качестве вещдока.

— Ну, говорить о том, что из этого же пистолета был убит Билли Сондерс, можно лишь с большой натяжкой.

— И ты об этом в первый раз слышишь?

— Честное скаутское.

— Мне стоит обращаться с этим вопросом к другим?

— Ты имеешь в виду святых?

— Мы только что допрашивали Гилмура.

— Вот как?

— Он придерживается своей версии развития событий.

— Это его право, я думаю.

— Джон…

— Шивон, я тебе не враг. Что бы ни случилось, имей это в виду.

— Что ты хочешь сказать?

— За всем этим стоит Фокс, верно? Он проштудировал все архивы Саммерхолла и многое заучил назубок. Смотри, он заставит тебя плясать под свою дудку… — Ребус отключился, закурил сигарету, стряхнул пепел в окно. Потом позвонил Эймону Патерсону.

— Это Джон, — сказал он. — Говорить можешь?

— Собственно, ничем не занят, — ответил Патерсон. — Тебя что-то беспокоит?

— Привозили на допрос Стефана.

— В связи с Билли Сондерсом? Логично.

— Дело вот в чём: они нашли оружие.

— Да, я слышал по радио.

— Но вот чего ты не слышал: они считают, что этот пистолет принадлежал ветерану но имени Лори Мартин. — Ребус помолчал в ожидании ответа, но на линии царило молчание. — Так вот, дело Лори Мартина проходило до моего появления, но браунинг я помню. Он лежал у тебя в ящике стола, а после стаканчика мог и наружу выйти ради шутки. Это был пистолет Лори Мартина?

— Джон, парень был героем войны. С боями прошёл по всем долбаным островам, а ему даже спасибо не сказали. Он в ту ночь нам такого порассказывал… Сержант из КПЗ нас позвал, чтобы мы послушали. Парню нужна была психиатрическая помощь, а за решёткой ничего такого ему не светило.

— И поэтому вы упёрли его пистолет. Вот только из протокола ареста забыли его вычеркнуть.

— Ты чего от меня ждёшь, Джон?

— Я хочу знать, что случилось с этим пистолетом.

— С пистолетом? Я понятия не имею. Когда мы покидали Саммерхолл, его уже не было в моём столе.

— Кто-то взял?

— Не знаю. — Патерсон помолчал. — Им же не удастся привязать его к убийству Сондерса, ты как считаешь?

— Это ты мне скажи. Даже если пистолет не имеет отношения к делу, для Фокса это ещё одна деталь пазла. Расследуется убийство, Эймон. Не надо думать, что всё это несерьёзно.

— Понял, не дурак.

— Вот и я тоже. Я бы тебе советовал этого не забывать. Ладно, сменим тему. Расскажи мне о Скользком Филе Кеннеди.

— Ещё одно имя из склепа. Кеннеди-то какое к этому имеет отношение?

— Вот ты мне и расскажи.

— Тут и рассказывать нечего — умер у себя дома после суток беспробудного пьянства. Ловкий был мерзавец. Мы давно должны были упрятать его за решётку, но всё не получалось. «Вина не доказана» — таков был вердикт в тот единственный раз, когда дело дошло до суда.

«Вина не доказана» — «незаконнорождённый вердикт»[42], который выносило жюри присяжных в Шотландии, когда считало, что обвинение недостаточно постаралось, чтобы доказать вину обвиняемого. Подозреваемый выходил из здания суда свободным, официально его репутация оставалась незапятнанной. Эти слова вызывали у любого полицейского приступ бешенства: «ты меня почти поймал, но не совсем». Ребус знал закоренелых преступников, выходивших из здания суда на свободу после вынесения вердикта «вина не доказана». Они ухмылялись и подмигивали полицейским, которые сотни часов проводили, выстраивая систему доказательств, которую затем отвергал коллективным разумом присяжных.