По правому борту остался городской оссарио, погребальный остров Сан-Микеле. Судно резко отвернуло от городских шпилей и башен и направилось в канал настолько узкий, что борта почти скребли по обоим берегам. На узких тротуарах мятые мусорные баки, за окнами никаких признаков жизни. Какая-то «мерзость запустения». Эту забытую богом и отцами города часть Венеции Виктор еще не видел. Молодые люди в морских куртках в чем-то пытались убедить Морсби, но тот рявкнул:

— Стоп машина!

— Сэр, эта местность… — начал было Альберт.

— Ничего. На минуту.

— Берт, что-то не так? — спросил Виктор, но Морсби отмахнулся.

На крышах голуби да покосившиеся антенны. Из окна пятого этажа выглянула старуха в выцветшем халате, перегнулась вниз. «Чего вы здесь ищете, мистер? — казалось, спрашивал ее взгляд. — Здесь для вас нет ничего интересного. Только наша жалкая жизнь».

— Я хочу кое в чем убедиться, — сварливо изрек Морсби, провожая взглядом ранних школьников, появившихся из дверей с кожаными ранцами за плечами.

Остановился и недовольно уставился на них мужчина в синем комбинезоне мусорщика. Джо сидела в той же внимательно-выжидательной позе, как и когда их задержал коп Перецки. Она не сводила глаз с Тори, которая кидала на нее исподлобья встречные взгляды. Морсби медленно полез в сумку.

«Он все знает и сейчас с нами покончит», — решил Виктор.

Но тут на сцене появился нищий цыганенок лет десяти, с зубами, цветом напоминающими крылья ворон, соседок Джо по вермонтскому убежищу. Один из таксистов пугнул пацана, но тот отскочил и тотчас вернулся, сосредоточив внимание на старом пижоне. Иностранец, конечно, ошибся адресом и должен за это заплатить. Внезапно пацан почуял что-то недоброе и, оборонительно выставив перед собой обе ладони, исчез.

— Дьяволи! — взвизгнул он на прощание.

— Берт, в чем дело? — решился раскрыть рот Виктор и почувствовал, что в голосе его недостает твердости.

На крыше промелькнула прыткая тень с продолговатым предметом в руках. Размером с винтовку. Виктор пригляделся и узнал трубочиста с традиционным снаряжением. Тут воздух взорвал усиленный рупором сердитый голос, начиненный начальственными интонациями:

— Национальная полиция! Немедленно уберите судно!

К корме подполз полицейский катер, один из копов уже готовился, в случае необходимости, прыгнуть на борт водного такси, второй сидел за баранкой-штурвалом. За копами пыхтели моторами два мусорных баркаса, над которыми роились чайки. Их капитаны картинно жестикулировали, лениво возмущались неуклюжими туристами. Один из таксистов тут же разразился многословным потоком извинений и разъяснений, второй с мольбой уставился на главного пассажира. Морсби, не отводя взгляда от Виктора, неторопливо кивнул. Дизель тотчас взвыл, и их посудина вылетела в более широкий канал. Полицейский катер промелькнул мимо, направляясь на поиски новых непорядков в водных артериях Серениссимы. Кафе поднимали металлические жалюзи, гондольеры перекликались и выставляли вверх средний палец, когда тридцатифутовый «гигант» обдавал их волной; туристы выползали на улицы и утыкались носом в карты города. Громко обменивалось впечатлениями германское семейство. Начинался новый день.

— Куда путь держим? — нарушил Виктор гробовое молчание. — «Касса Ломбарда»? — вспомнил он название какого-то банкирского дома.

Морсби улыбнулся устало и безнадежно. Он вынул из сумки конверт и протянул своему молодому сотруднику:

— Открой.

Виктор заколебался. Тори усмехнулась, разглядывая свои ногти.

— Открой. Ты заслужил. Это твой инструктаж. Результаты упорного труда. Решение поделиться столь ценной информацией стоило мне усилий.

Виктору показалось, что такой конверт он разглядел в глубине сейфа в кабинете Морсби. Вспомнился конверт Миммо. Морсби ободряюще кивнул. Виктор отогнул клапан и вытащил верхний листок.

Четкая черно-белая фотография. Виктор сидит за столиком в кафе с раскрытым ртом, перед которым парит насаженный на вилку кусок пирога. Напротив — Стефано с сотовым телефоном буравит его ненавидящим взглядом.

Нет, не Анника с винтовкой маячила за окнами кафе. Тори дежурила там, вооруженная телеобъективом.

— Нагляделся? Смотри дальше, следующую.

Джо дернула ручку дверцы — заперто. Альберт улыбнулся.

— Берт… — шевельнул Виктор пересохшим языком.

— Следующую! — потребовал Морсби.

Виктор вытащил снимок Джо перед сейфом. Его подруга с деловым видом крутит колесо на дверце.

— Не получилось у нее, но сделала все, что могла, — прокомментировал Морсби. Он повернулся к Джо: — Ну, где они, ваши детишки с ружьями, теневички из каньона? Как мне надоело их дожидаться…

Рука Тори обхватила сзади шею Джо удушающим захватом. Одновременно в спину Виктора уткнулся ствол пистолета Альберта.

— Как собираетесь от меня избавляться? — продолжил старик допрос Джо. — Щелкнете с крыши, как своего «милого Виктора»? Или что-нибудь техническое, вроде Станкович? Богатая у вас фантазия, ничего не скажешь…

— Мне… не сообщили… пока, — прохрипела Джо.

Морсби кивнул Тори, и та ослабила захват. Альберт озабоченно косился на шефа, как будто опасаясь, что того хватит удар. С берега озадаченные прохожие бросали недоумевающие взгляды на их суденышко.

— Никак они не научатся работать профессионально, — поморщился Морсби, как будто жалуясь на плохое обслуживание в ресторане. — Особенно эта старая дура Марианна. Задай ей простенький вопрос — и сразу угрозы, пальчиком грозит, юбку расправляет… плиссе-гофре… Сколько ей, семьдесят? И воображает, что я не распознаю ее посланцев.

Морсби как будто расслабился, отвлекся от ситуации.

— Все было иначе, когда я работал с ними. Я превратил их мордобойную лавочку в джентльменский клуб. Но потом я ушел воевать. А когда вернулся, они уже опять все изгадили. Никакой работы мысли, пушки да бабки, голая нажива. Я перестал сотрудничать с ними. Им это не понравилось…

Морсби ткнул пальцем в Джо:

— Вам это не понравилось. Посыпались угрозы… Присвоили мне титул Ренегата. Жену убили… Скотина эминенца… Тупая скотина. И я сколотил ученую команду, чтобы ударить по их бизнесу. Информация в сейфе! Х-ха! Каким надо быть ослом, чтобы в это верить… — Морсби повернулся к Виктору: — Она, конечно, так и не назвала своего имени.

— Нет.

Морсби сочувственно улыбнулся:

— Не обижайся. У них это не принято. Да у них и имен-то нет. Часть дурацкой мистики. «Мы повсюду, от нас ничто не укроется…» Венеция эпохи Ренессанса. Опера-буфф.

— Значит, никаких банкиров и никаких пресс-конференций, — догадался Виктор. — Вы просто хотели выманить их из укрытия. — Он покосился на Альберта. — И с той же целью создан научный полигон в Аризоне?