Само существование столь развитого убарата в экваториальной зоне поражало. Одним из доказательств грандиозности и широты замыслов Билы Хурумы был проект, над осуществлением которого я в данное время трудился против своей воли и желания. Судя по всему, они планировали соединить каналом озера Ушинди и Нгао, разделенные более чем четырьмя сотнями пасангов болот. Гигантский канал свяжет реки Ниоку и Камбу, благодаря ему загадочная Уа, впадающая в озеро Нгао, а потом в сияющее море Тасса, стянет доступной для цивилизованного мира.

— Можешь работать? — повторил свой вопрос аскари.

— Нет, — покачал головой Айари.

— Тогда тебя убьют, — предупредил аскари.

— Знаешь, мне уже лучше, — сказал Айари.

— Ну и хорошо. — Аскари пошел прочь, высоко поднимая факел. Второй аскари, с копьем против тарлариона, пошел следом за ним.

Спустя несколько мгновений возле нас остановился очередной плот, который мы должны были загрузить грязью.

— Можешь копать? — спросил я Айари.

— Нет, — прошептал он.

— Я буду копать за тебя.

— Правда? — недоверчиво посмотрел он.

— Да.

— Я буду копать сам.

— Как твоя нога? — спросил я.

— На месте, — ответил Айари.

Большинство рабочих на канале были не скованы. Это были свободные люди, попавшие сюда по каторжной разнарядке.

Вода из переполненного озера Нгао заливала огромные территории между Нгао и Ушинди, превращая их в непроходимые топи. Через многочисленные ручейки вода попадала в Ушинди, откуда вытекали Камба и Ниока, впадающие в сияющее море Тасса. Замысел инженеров Билы Хурумы состоял в том, чтобы построить две параллельные стены, высотой не более пяти-шести футов. Внутри этих стен предполагалось откачать воду и привести в порядок дно, чтобы впоследствии можно было превратить укрепленное русло в судоходный канал. На строительстве планировали использовать тягловых тарларионов и огромные ковши. Если окажется, что центральный канал не сможет принять всю воду, будут прорыты несколько дополнительных каналов. В замысел Билы Хурумы входило не только связывание континентальных земель судоходными каналами, но и уничтожение огромного болота между озерами Ушинди и Нгао. Высвободившуюся территорию предполагалось использовать под сельскохозяйственные культуры. Била Хурума стремился не только усилить свой убарат, но и построить цивилизованное общество.

Я прихлопнул кровососущее насекомое.

— Работай, — бросил проходящий мимо аскари. Я вывалил на плот полную лопату грязи со дна будущего канала.

— Работайте, работайте, — подбадривали аскари изможденных людей.

Я огляделся. С того места, где я стоял, было видно не менее сотни рабочих.

— Это поистине грандиозный проект, — сказал я Айари.

— Несомненно, мы должны гордиться, что в нем есть доля и нашего скромного труда, — иронически заметил Айари.

— Полностью с тобой согласен.

— С другой стороны, — продолжал он, — я бы с удовольствием предоставил эту возможность более достойным людям.

— Я тоже.

— Хватит болтать, — проворчал аскари. Мы погрузили лопаты в жидкую грязь.

— Наша единственная надежда, — тихо произнес стоящий слева от Айари человек, — это враждебные племена из джунглей.

— Хорошенькая надежда, — проворчал Айари. — Если бы не аскари, нас бы давно всех перерезали.

— Они не заинтересованы в построении канала, — сказал я.

— В деревнях на северном берегу Нгао уже начались волнения, — сообщил Айари.

— Это самый организованный очаг сопротивления, — заметил человек слева.

— Строительство канала дорого обходится казне убарата, — сказал я. — Наверняка при дворе Билы Хурумы тоже есть недовольные. Во всех деревнях люди стонут от трудовой повинности.

— Жители Шенди крайне недовольны этим проектом, — добавил Айари.

— Все боятся Билу Хуруму, — произнес я.

— Да.

— Вообще-то по этому поводу в Шенди существуют различные мнения, — сказал человек слева. — Когда канал построят, город, безусловно, выиграет.

— Это верно, — согласился Айари. Впереди раздались крики. Мимо нас пробежало несколько аскари.

— Подними меня, — попросил Айари. Веса в нем было немного. Я посадил его на плечи и выпрямился.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил человек слева.

— Ничего серьезного, — откликнулся Айари. — Трое местных пытались напасть на аскари. Метнули копья и разбежались. Аскари их преследуют.

Я опустил Айари в воду.

— Кого-нибудь убили? — спросил человек слева.

— Нет. Рабочие вовремя разбежались.

— Прошлой ночью убили десять человек, — сообщил стоящий слева. — И никого не посадили на цепь.

— Маловероятно, чтобы такие выходки серьезно помешали строительству канала, — сказал я.

— Это точно, — согласился Айари.

— Почему местные не попытаются освободить и вооружить рабочих? — спросил человек слева.

— Потому что рабочие не из их племен, — ответил Айари. — Ты рассуждаешь как человек из Шенди. Кроме тоro, большинство рабочих лояльны по отношению к Биле Хуруме. После работ на канале они вернутся в свои деревни, и никто их больше не тронет.

— Вот оно как, — разочарованно протянул человек слева.

— Билу Хуруму можно остановить двумя способами, — продолжал Айари. — Во-первых, его можно разбить в бою. Во-вторых, просто прикончить.

— Первое представляется мне маловероятным, — сказал я, — если учесть, какой силой он располагает. Не думаю, что в этих краях найдется армия, способная противостоять ему в открытом бою.

— На севере Нгао живут повстанцы, — сказал наш третий собеседник.

— Откуда они там взялись?

— После великих географических открытий Шабы Била Хурума заявил, что северное побережье Нгао принадлежит его убарату. Все, кто там живет, сразу же стали повстанцами.

— Теперь понятно, — пробормотал я. Кое-какие определения все еще давались мне с трудом.

— На самом деле все просто, — сказал Айари. — Человек решает что-нибудь доказать и выстраивает свои принципы таким образом, что желаемый для него вывод логически вытекает из сделанного построения.

— Понятно, — кивнул я.

— Логика нейтральна, — сказал Айари. — Как нож.

— А правда? — спросил я.

— С правдой сложнее.

— Мне кажется, из тебя получился бы отличный дипломат, — сказал я.