— Кто флиртовал — я?

— Он.

— О да, незнакомцы постоянно ко мне подходят и пытаются соблазнить. Старая история: роковые чары, которым невозможно противостоять.

Однако Майло бросил еще один взгляд в сторону прилавка, где Мистер Улыбочка продолжал о чем-то разговаривать с девушкой, а потом заплатил за свой хот-дог. Простой, без чили. Он уселся за ближайший к нам столик, разложил на коленях салфетку, отбросил со лба прядь волос, ослепительно улыбнулся Майло и заявил:

— Я побоялся брать с чили.

— Вам же хуже.

Мистер Улыбочка рассмеялся. Поправил лацкан пиджака. Откусил кусочек, да такой крошечный, что от этого нисколько не изменился вид хот-дога.

— Роковые чары, — пробормотал я.

— Хватит, — заявил Майло и вытер губы салфеткой. Улыбочка продолжал, правда, без видимого прогресса, грызть свой хот-дог. Зато мы смогли рассмотреть его зубы. Несколько раз он пытался поймать взгляд Майло, который встал из-за стола, не поднимая от земли глаз.

— Как быстро вы его съели. Чудесно, — заявил Мистер Улыбочка.

Я с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Майло дернул меня за рукав:

— Пойдем. Мы встали.

— Удачного вам дня, — пожелал Мистер Улыбочка. Он вскочил из-за стола, когда мы подошли к машине, и бросился к нам, крепко сжимая бутерброд в одной руке и яростно размахивая другой.

— Что такое? — пробормотал Майло и засунул руку под куртку.

Мистер Улыбочка положил руку в карман пиджака, и Майло мгновенно встал между ним и мной. Огромный человеческий барьер, напряжение, казалось, сделало его еще больше. Но уже в следующее мгновение Майло расслабился. Мистер Улыбочка размахивал маленькой белой визиткой:

— Извините за назойливость, но я… вот мой телефон. Позвоните, если захотите.

— С какой стати? — поинтересовался Майло.

Губы Улыбочки напряглись, и ухмылка изменилась — стала голодной и неприятной.

— Никогда не знаешь, как жизнь обернется.

Он держал в руке карточку.

Майло продолжал неподвижно стоять на месте.

— Ну ладно, — проговорил Мистер Улыбочка и положил визитку на капот машины.

Теперь его лицо было совершенно серьезным, деловым и немного хитрым.

Он отошел от нас, выбросил недоеденный хот-дог в урну и забрался в джип, который тут же сорвался с места. Впрочем, Майло успел записать номер. Он взял визитку с капота, прочитал и протянул мне.

На белоснежном толстом картоне, немного жирном на ощупь, было написано:

ПЭРИС М. БАРТЛЕТ ПОСРЕДНИК СЛУЖБЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ

А внизу номер мобильного телефона.

— Никогда не знаешь, как жизнь обернется, — проворчал Майло. — Посредник службы здравоохранения. У меня что, больной вид?

— Если не считать пятен на рубашке, на мой взгляд, ты выглядишь просто великолепно.

— Посредник службы здравоохранения, — повторил Майло. — Звучит так, будто он специализируется на СПИДе. — Он вытащил телефон и набрал номер Пэриса М. Бартлета. Снова нахмурился. — Телефон отключен. Какого черта…

— А не пора ли проверить номера его машины?

— Это незаконно, когда я не на работе. Ты не забыл, у меня отпуск? Использование служебных возможностей в личных целях. Категорически запрещено.

— Джон Дж. это бы не одобрил.

— Ни в коей мере. — Майло позвонил в отдел транспортных средств штата, подождал немного, что-то записал на листок бумаги. — Номера джипа, выпущенного два года назад, тут все чисто. Зарегистрирован на корпорацию «Плайа дель Соль». Адрес здесь, в Западном Голливуде. Я его знаю. Парковка магазина «Здоровая пища» на Санта-Монике. Там еще есть почта. Я знаю, потому что абонировал ящик для корреспонденции.

— Когда?

— Очень давно.

Сейф. Арендованный почтовый ящик. Сколько нового я узнал сегодня про своего друга.

— Номер отключен, сомнительный адрес, — проговорил я. — «Плайа дель Соль» вполне может оказаться обычной картонной коробкой у кого-нибудь дома, хотя название звучит вполне солидно.

— Почему-то мне на ум пришли Коссаки. — Майло снова принялся изучать визитку. — Это и звонок по поводу моего отпуска. Сразу после разговора с Марлен Балдассар. Может, ей нельзя доверять?

Или он плохо замел следы.

— А что, если он просто хотел тебя подцепить?

Но я знал, что это не так. Пэрис М. Бартлет выскочил из машины явно с определенным намерением. Майло убрал визитку в карман.

— Алекс, я вырос в большой семье, на меня никогда не обращали слишком много внимания, и я научился без него обходиться. Мне нужно побыть одному.

Я отвез Майло домой, он выбрался из «севильи», пробормотал что-то вроде «спасибо», захлопнул дверцу и помчался к двери.

Через тридцать пять минут я стоял около собственной входной двери, убеждая себя, что смогу спокойно пройти мимо телефона. Но меня остановила красная лампочка, которая мигала около цифры «один» на автоответчике, и я нажал на кнопку.

Голос Робин:

— Кажется, я опять не застала тебя дома. У нас снова изменился график, мы пробудем еще один день в Ванкувере, и, наверное, то же самое будет в Денвере. Тут сумасшедшая жизнь. Меня очень трудно застать в номере. — Робин помолчала две секунды и немного тише добавила: — Я люблю тебя.

Обязательное добавление? В отличие от Пирса Швинна мне не требовались наркотики, чтобы справиться со своей паранойей.

Я позвонил во «Времена года» и попросил соединить меня с номером мисс Кастанья. Я решил, что если ее не окажется, я оставлю сообщение.

Трубку взял мужчина. Молодой, с веселым голосом. Очень знакомым.

Шеридан. Тот, что был с хвостиком, радостным взглядом на жизнь и мозговой косточкой для Спайка.

— Робин? О, привет. Да, конечно. Через несколько секунд:

— Я Робин.

— А я Алекс.

— О… привет. Наконец-то.

— Наконец-то?

— Наконец-то нам удалось поймать друг друга. У тебя все в порядке?

— Все просто чудесно, — ответил я. — Я тебе помешал?

— Что… Ах, Шеридан? Нет, мы заканчиваем совещание. Нас тут несколько человек.

— Какая ты стала деловая.

— Ну вот, я освободилась. Как дела? Ты очень занят? Наш разговор напоминал светскую беседу, и я ужасно расстроился.

— Не слишком. Как дела у Спайка?

— Великолепно. У нас тут еще несколько собак, так что у него отличная компания, и он не скучает. Кажется, влюбился в овчарку, которая весит фунтов восемьдесят.