Эта-то самая «Клубничка», с голой девкой, распялившейся на стуле (так что стул прикрывал самое интимное), и лежала на столе Рыдника, и аршинный заголовок на первой странице гласил: «Жена кесаревского олигарха произвела фурор среди австралийцев».

Из текста чуть ниже следовало, что этот – и все следующие снимки – появились неделю назад на страницах какого-то эротического австралийского журнала. И какова же была радость издателей «Клубнички», когда они опознали в фотомодели лицо, чрезвычайно похожее на…

Рыдник выругался и поспешно перевернул страницу. Так и есть. Фотографий было по крайней мере штук десять, и половина из них была куда откровенней, чем первая, со стулом. На этот раз «Клубничка» превзошла себя. Это была не эротика, а жесткое порно.

Но самое главное было другое. Девушка, изображенная на фотографиях, была жена Артема Ивановича Сурикова.

Рыдник рассеянно сгреб со стола телефоны, брошенные туда еще утром, и обнаружил, что Суриков звонил ему уже не меньше десяти раз.

Добрый десяток мыслей промелькнул в голове Рыдника. Арестовать к черту весь тираж. Закрыть газету за порнографию. Редактору вломить так, что…

И тут сотовый разразился полонезом Огинского.

– Але! – с раздражением сказал Рыдник.

– Савочка, вы меня еще не забыли?

– Это кто?

В трубке послышался нежный смешок.

– Как вам не стыдно, Савочка. А ведь когда вы целовали меня, вы сказали, что мои груди похожи на две половинки луны.

Рыдник говорил эту фразу по крайней мере полусотне барышень за последний год. Тем не менее он вспомнил голос корейской секретарши Пак Вон У. Только ее сейчас ему не хватало.

– Я звоню вам потому, что вы мне понравились, – прошептала девушка. – Я хочу, чтобы вы знали, что после вашего отлета мой шеф вызвал меня и велел переделать все документы по-старому. Проверьте счета. На них ничего не пришло.

* * *

Генеральному директору НПЗ Сергею Карневичу газету принесли в обед. К этому времени в заводоуправлении не осталось инженера, который не сходил бы с ней в туалет подрочить. Карневич взглянул на похабщину – и схватился за сердце.

Расследование прокуратуры могло быть случайностью. Внезапный провал сделки по ярусоловам мог быть случайностью. Разрыв с губернатором мог быть случайностью.

Но вот уж публикация в «Клубничке» в день приезда в Кесарев московских партнеров Сурикова случайностью быть не могла. Если три кирпича падают в одно место, значит, их кто-то бросает.

Только сейчас Карневич понял, что компания, генеральным директором которой он является, стала объектом готовящегося захвата. И это был захват не по-американски, а по-русски. Захват, в ходе которого обращаются не к финансовым рынкам, а к бандитам и следователям. Захват, в ходе которого нападающая сторона не брезгует ничем, даже газетой «Клубничка». Захват, в ходе которого акции атакуемой компании не взлетают до небес, позволяя рядовым акционерам получить невиданный барыш, а наоборот – падают до самого дна, откуда их черпаком уголовного дела вычерпывает прокуратура, чтобы швырнуть с остатками уничтоженного менеджмента к ногам захватчика.

Тишину кабинета разорвал телефонный звонок.

– Сергей Александрович? Это старший следователь Очипко. Напоминаю вам, что вы должны явиться в прокуратуру в шестнадцать ноль-ноль.

* * *

Следователь Очипко оказался полным молодым человеком с выкаченными глазами и в черном блейзере, делавшим его неуловимо похожим на бандита. Он потратил минут пятнадцать на то, чтобы установить имя, отчество и фамилию генерального директора крупнейшего предприятия края, а потом начал записывать его показания на стареньком компьютере, тщательно перечитывая каждую фразу вслух. Если следователь Очипко замечал опечатку абзацем выше, он не исправлял опечатку, а стирал весь абзац.

Через три часа, измученный бесполезным, ненужным и унизительным допросом, генеральный директор распрощался со своим адвокатом в украшенном триколором, только что отремонтированном здании краевой прокуратуры.

– Сергей Александрович?

Карневич оглянулся. Рядом с ним стояла пухлая секретарша, затянутая в малиновый бархат.

– Сергей Александрович, вас просят зайти. Буквально на пару слов.

Карневич оглянулся в поисках адвоката, но тот уже испарился.

– Я… Э…

Кабинет краевого прокурора был весь в редком дереве и полированном камне. В кожаных удобных креслах пили коньяк двое: прокурор Андриенко и рыбный коммерсант Аркаша Наумов.

При виде Карневича Наумов поспешно вскочил:

– Ну, я, пожалуй, пойду, – сказал Наумов.

– Ты лучше останься, – попросил прокурор. – Я ведь Сергея Александровича вызвал не для допроса. А так, осветить некоторые моменты.

Прокурор тяжело поднялся, открыл стоящий в углу сейф и бережно достал оттуда огромную папку с матерчатыми завязками, неправдоподобно древнюю, такую же, в которой когда-то в центральном архиве НКВД эмигрант во втором поколении Сережа Карневич нашел дело на своего двоюродного деда, расстрелянного в тридцать девятом году.

Первый же документ, который достал прокурор, был договор между «Ладой» и заводом.

– Сергей Александрович, это ваша подпись? – спросил следователь.

– Нет. Это подпись предыдущего директора.

– Сергей Александрович, как вы объясните, что ваш предшественник сдал маслоблок номер два в аренду по ставке сто рублей в месяц?

– Это вопрос к моему предшественнику.

– А вы как считаете?

– Установка была новая и неотлаженная, – сказал Карневич. – Практически она не работала, а арендаторы вызвались наладить ее работу. В этих условиях, возможно, это была выгодная сделка. Я не изучал ее подробностей.

– Но вы ее не разорвали?

– Нет.

– Сергей Александрович, вам известен настоящий хозяин «Лады»?

– Григорьев? Конечно.

– Я имею в виду не Григорьева, а тех, кто за ним стоял.

– За ним никто не стоял. Пришли люди, выиграли тендер и получили установку.

– Сергей Александрович, вы когда-нибудь получали от Артема Сурикова указания насчет установки?

– Нет.

Следователь Очипко вздохнул.

– Зачем вы выгораживаете Сурикова? Вы разве не понимаете, Сергей Александрович, что крайним по этим делам являетесь вы?

– Я никого не выгораживаю.

– Обратимся к другому эпизоду. Двенадцатого сентября этого года вы, как генеральный директор, подписали договор с российским отделением «Мицубиси» о поставке газоочистного оборудования. Вы помните этот договор?

Карневич страшно удивился.