Он взглянул на раненую руку Эмери.

– Ты не сменила повязку, леди Мадлен. Пренебрегаешь своими обязанностями?

– У нас было мало времени, сир, – сухо сказал Эмери.

– Сколько же времени вам понадобилось? – спросил король. – Ох уж эти молодые…

С этими словами Вильгельм повернулся и вновь занялся документами, отрывисто отдав приказ об отъезде. Большинство мужчин устремились во двор, а вскоре и писари, покончив с пергаментами, присоединились к ним. Зал опустел, исключая нескольких слуг.

Мадлен и Эмери последовали за королем и увидели, что все рыцари уже на конях. Тяжело нагруженные вьючные лошади выстроены в ряд. Собаки взяты на поводок. Процессия направилась по дороге на Уорик.

Мадлен искоса взглянула на мужа. Вот она и осталась один на один с Эмери де Гайяром, Золотым Оленем, предателем.

– Лучше бы ты дал мне осмотреть свою руку.

Он не стал сопротивляться. Когда сняли повязку, оказалось, что рана заживает хорошо. На рисунке ясно был виден скачущий олень.

Мадлен положила на рану свежую салфетку со снадобьем и примотала ее длинной полоской льняной ткани.

– Постарайся не нагружать руку без необходимости.

– Едва ли Эдвин нападет на Баддерсли, так что мне не придется действовать мечом. Но в замке много работы, и я не смогу отсиживаться. Мы должны выполнить приказание короля и привести Баддерсли в порядок. Пойди перепиши все имущество и запасы, а я взгляну позже.

С этими словами он ушел.

Это был краткий приказ хозяина служанке. Мадлен вспомнила, как они были в постели и охватившее ее волшебное чувство единения. Должно быть, он вовсе не испытал его. Это ее встревожило, но она не смогла подавить легкую дрожь при мысли, что они повторят этот опыт сегодня ночью и будут затем переживать его вновь и вновь. И этого достаточно, чтобы противостоять его холодности днем.

Однако позже, когда она разыскивала его с подготовленной описью, ее охватило дурное предчувствие. Дела обстояли гораздо хуже, чем она думала. С того самого момента, как тетя Селия пришла к ее постели, у Мадлен не было времени, чтобы тщательно проверить запасы. Теперь же она обнаружила, что продуктов угрожающе мало и совсем нет денег. Серебро исчезло вместе с Полем де Пуисси.

Мадлен нашла мужа на верхнем этаже. Он работал за письменным столом, разбираясь с цифрами и чертежами. Оценивал оборонные сооружения. Она передала ему свои списки, оставаясь стоять рядом, как служанка, пока он просматривал их. Эмери поднял на нее взгляд.

– Похоже, нам всем предстоит худеть.

Она высказалась более откровенно:

– Нет никакой возможности пережить эту зиму. Даже если урожай удастся собрать, этого будет слишком мало.

– Кто-то должен заплатить за такое скверное управление.

Мадлен судорожно сглотнула.

– Как тебе известно, мои дядя и тетя изгнаны. И, – с яростью добавила она, – лучшие люди, не без помощи, сбежали в другие имения.

Он молча взглянул на нее, но она поняла:

«Никогда не упоминай о Золотом Олене».

Она подавила гнев и взяла себя в руки.

– Что нам теперь делать, муж мой? Он снова просмотрел удручающий список.

– Я куплю все необходимое, чтобы мы могли продержаться зиму и завершить строительство защитных сооружений. Но я буду присматривать, чтобы ты лучше вела хозяйство. Я знаю, – добавил он, – где найти людей, чтобы привести сюда.

Мадлен раздраженно сжала зубы. Без сомнения, он «найдет» людей, которые сбежали по его подстрекательству. Но он проявил великодушие и собирался принять практические меры для процветания имения, так что глупо с ее стороны возражать.

Он ясно дал понять, что вся власть в его руках.

Когда Мадлен вышла, Эмери вздохнул. За какие грехи он оказался в таком положении? Трудно было даже представить, как можно возродить Баддерсли – негодные постройки, истощенные работники, опустошенные запасы. Вдобавок Эмери должен исправлять все это, имея дело с женой, которая сводит его с ума одним взглядом карих глаз из-под полуопущенных ресниц. Он помнил, как эти глаза пылали восторженным изумлением от наслаждения, испытанного ее телом, и как они привели его к вершинам страсти.

Он проклинал свою слабость. Нельзя поддаваться ее очарованию. Она уже угрожала его выдать. Вдруг она поймет, какую власть имеет над ним? Мадлен была двулична, как Янус, но она обладала могуществом Евы. Он понял это в первый же раз, как коснулся ее.

Ему следует держать ее в ежовых рукавицах, не забывая, что она лживая и жестокая и ей нельзя доверять. День за днем. Неделя за неделей. Всю оставшуюся жизнь.

Обед в этот вечер был скромным. Зал казался пустым. Присутствовали только стражники, свободные от дежурства, несколько слуг, оруженосец Жоффре де Сейн и Эмери с Мадлен. Когда столы были разобраны, Мадлен подумала, не попросить ли Эмери спеть или поиграть в шахматы, но, взглянув на своего сурового мужа, ничего не сказала. Она удалилась в спальню.

Ей хотелось понять, почему он так зол на нее. Ладно, она сказала, что выйдет замуж за Стивена, но была вынуждена изменить свои намерения. При этом она выполнила волю короля. И что же ужасного в судьбе, выпавшей на долю Эмери де Гайяра? Его женили на наследнице, на той, которую он, по всей видимости, время от времени находил привлекательной. Наверное, ей следовало рассказать ему о Стивене, но она не была уверена, что смогла бы заставить себя говорить о таких вещах…

Мадлен уснула, прежде чем пришел ее муж, и проснулась на рассвете, когда он выкатился с кровати и вышел из комнаты. Он не прикоснулся к ней. И вряд ли когда-нибудь прикоснется.

Тут Мадлен познала истинное отчаяние и безысходность.

Для Мадлен жизнь с Эмери де Гайяром в этой ледяной обстановке – всегда вместе и в то же время вечно чужие – была подобна дереву отчаяния, которое приносило только горькие плоды. Она не могла выносить его холодной учтивости. Она жаждала, чтобы он с нежностью протянул к ней руки, прижал ее к себе и тихо шептал волшебные слова, пока его рука блуждала по ее телу. Ей хотелось, чтобы он целовал и ласкал ее. Но в постели не осталось ничего, кроме муки.

Работа должна была дать ей утешение и покой. Мадлен погрузилась в труды с головой. С припасами было туго. Важно наладить их правильное хранение и сбережение. Мадлен организовала чистку кладовых и поручила мальчикам выловить крыс. Затем она проверила прочность построек и нашла, что все они требуют ремонта. Опять ей придется спорить с мужчиной по поводу относительной срочности строительства укреплений и починки жилья. Она отправилась искать его, но ее подвели нервы. Если она найдет мужа, то снова столкнется с его холодностью. Возможно, через день или два его настроение смягчится.

Он оставался скрупулезно учтивым, но холодным. Мадлен старалась казаться столь же невозмутимой, но, выполняя свою работу, она остро чувствовала его присутствие – на земляных работах, в башне, на тренировочной площадке, где он обучал воинов. Она замечала все, что делал ее муж. Однажды он отправил гонца. К кому?