– Я здесь уже лет сто не была, – призналась Келли, пока они пробирались сквозь заросли кустарников на шум воды. – Папа часто брал меня в Миллер-Крик, когда я была маленькой. Он очень любил это место. Обычно садился, доставал свою записную книжку и начинал строчить стихи. А я в это время играла на берегу.

– Я и не знал, что твой отец был поэтом.

– Да нет, это у него просто хобби такое было. Впрочем, стихи были совсем даже недурны. Папа говорил, что здешние леса вдохновляют его и стихи сами просятся на бумагу. Не думаю, что я тогда вполне понимала смысл его слов, но мне всегда так хотелось быть похожей на него! – Она смущенно откашлялась. – Однако с тех пор здесь ничего не изменилось.

– Да и в самом городе изменений не так уж и много. Когда-то тебе нравилась такая размеренная жизнь.

– Верно, в Ривер-Рок ничего не изменилось. Вот только я стала другой.

– Тебе нравится в Сакраменто?

– Красивый город. И река есть. Конечно, Сакраменто не такой провинциальный, как наш городок. Мне нравится тамошняя жизнь, бурлящая, оживленная. Иногда, правда, достает транспорт, обилие машин на улицах и все такое, но в целом я рада, что переехала туда.

– И все же твой дом не там.

– Вынуждаешь признаться, что я скучаю по дому?

– А разве нет? – игриво улыбнулся Джерри.

– Боже! Неужели ты со мной флиртуешь? – удивленно воскликнула Келли и сама поразилась своему открытию. Оказывается, с ней еще можно флиртовать. Ведь все последние полгода она жила в сплошном мраке, стала настоящей затворницей, день ото дня все больше и больше превращаясь в привидение, ничем не похожее на живую женщину из плоти и крови.

– Прости, Келли, – моментально посерьезнел Джерри. – Совсем забыл.

– Не надо извиняться, – махнула рукой она. – Так приятно, когда с тобой обращаются как с нормальным человеком. А то все ходят вокруг меня на цыпочках и глазеют. В город просто нельзя нос показать.

– Представляю, как тебе невыносимо. Ты же всегда предпочитаешь оставаться в тени.

– Не понимаю.

– Да ты сама вспомни, какой ты была в школе, – пожал плечами Джерри. – Вечно ты пряталась за занавесом, в то время как все остальные девчонки рвались на авансцену. Ты шила костюмы, раскрашивала декорации, даже учила роли за всех, кто был занят в спектакле, а потом с готовностью суфлировала исполнителям, позабывшим свои слова.

– Правильно! Потому что я была постановщиком спектакля! А без всей этой черновой работы такие, как ты, не смогли бы блистать при свете рампы.

– Согласен. Но на этом твоя страсть держаться в тени не закончилась. Ты просто плавно переместилась из-за театральных кулис на кухню, к плите. Женщина, которая варит супы! Веселенькое занятие, ничего не скажешь! Ты даже на собственной помолвке умудрилась весь вечер проторчать у плиты. Единственный момент, когда вы с Брайаном оказались вместе, – это когда Рассел взял слово, чтобы произнести тост.

– Ну и что? Я – шеф-повар. Естественно, мне хотелось, чтобы все, чем угощали гостей, было приготовлено по первому классу. А с Брайаном я в тот вечер провела достаточно времени! – обидчиво воскликнула Келли. – Какой же ты, Джерри, все же несносный!

– Несносный? Да я знаю тебя как облупленную! Поэтому ты всегда и бесишься.

Что правда, то правда. Проницательность Джерри всегда нервировала Келли. Да, по натуре она была застенчива и даже немного замкнута. И все друзья и знакомые принимали ее такой, какой она есть. И лишь один Джерри всегда пытался покопаться в ее сущности поглубже, разобраться, а что же там скрывается за этим молчаливым фасадом.

– Какая же я дурочка, что согласилась поехать с тобой. Знала ведь, что уже через пять минут мне захочется убить тебя прямо на месте.

– Ну-ну, – улыбнулся он. – Хотел бы я посмотреть со стороны, как это будет.

– И не подталкивай меня! Иначе сейчас получишь!

Джерри шутливо вскинул руки вверх, моля о пощаде. Келли отвернулась от него и молча пошла к воде. Быть может, хоть природа поможет ей обрести душевное равновесие. Через какое-то время к ней подошел Джерри с букетом лесных цветов.

– Мир? – спросил он, протягивая ей цветы.

Келли взяла букет и вымученно улыбнулась в ответ.

– Мир, – нехотя сказала она и добавила: – Только потому, что у меня и без тебя сейчас забот хватает. – Она подошла к старой скамейке и, усевшись на нее, поднесла букет к лицу. – Красиво бы смотрелись на обеденном столе. Как они нежно пахнут! И такие красивые!

Джерри присел рядом.

– Под стать тебе, – улыбнулся он.

– Ах, оставь свои дежурные комплименты для девчонок, которые легко покупаются на твои сладкие речи. – Келли бросила на Джерри любопытный взгляд. – Кстати, ты с кем-нибудь встречаешься в данный момент?

– Ни с кем.

– Странно. По-моему, у тебя всегда отбоя не было от желающих встретиться.

– Встречи встречами, а вот на более серьезные отношения никак не выруливается.

Горестная нотка, прозвучавшая в голосе Джерри, насторожила Келли. Вообще-то, начиная с пятнадцати лет Джерри слыл у них в городе местным ловеласом номер один. Каждый день с новой девчонкой под руку. Но вот в последние два года он действительно появлялся на всяких светских мероприятиях исключительно в одиночестве.

– А что сталось с твоей подружкой, с которой ты встречался в прошлом году? Кажется, ее звали Элизабет? Помню, вы даже собирались жить вместе.

– Мы и пожили вместе какое-то время, но потом Ривер-Рок стал угнетать ее своими крохотными размерами.

– Так переехали бы в большой город, и все дела.

– Думаю, ей надоел не только Ривер-Рок. В прошлом месяце она вышла замуж.

– Ничего себе! Быстро же, однако, она принимает решения!

– Когда знаешь, что тебе нужно, всегда действуешь быстро. Думаю, она правильно сделала, что уехала отсюда.

– Вполне возможно. Ты ведь кого хочешь достанешь. Получается, что она разбила тебе сердце, – не удержалась от шпильки Келли.

– Ничего подобного. Мое сердце целехонько, без единой царапины.

Келли зябко поежилась под порывом холодного ветра. Высокие деревья вокруг почти полностью закрывали солнце. Она снова вспомнила слова Джерри о том, что якобы любит всегда держаться в тени.

– Знаешь, если я всегда и везде не лезу людям на глаза, то это еще не значит, что я люблю забиваться в самый дальний и темный угол. Не такая уж я стеснительная и в случае чего всегда могу постоять за себя.

– Да я совсем не это имел в виду! Просто я считаю, что тебе уже пора выйти из тени.

– Вот я и вышла после смерти Брайана. Не стала прятаться от сочувствующих взглядов, жалостливых слов и всего остального, хотя в тот момент мне, наверное, хотелось, чтобы меня жалели. И я сидела на его похоронах в первом ряду, пожимала руки тем, кто подходил выразить свои соболезнования, обнималась, целовалась – словом, делала все, что нужно, чтобы поддержать его семью.