в квартиру, и направился на кухню, чтобы приготовить кофе. Это будет его первая еда за сегодня, если не считать четверть выкуренной пачки сигарет.

Краем уха мужчина улавливал напряженные ноты в голосе босса, который то обсуждал условия какой-то очередной сделки, то выслушивал длинные излияния своего собеседника, прерывая его только, чтобы высказать сочувствие и понимание по поводу трудностей последнего. Когда разговор закончился, Арчаков уселся за барную стойку, придвинул к себе чашку с ароматным напитком и как-то странно посмотрел на Андрея. И в груди того заворочалось недоброе предчувствие.

— Что? — спросил он чуть хрипловатым голосом, но Илья молчал, словно обдумывая, что именно сказать мужчине.

— Кто это был? — снова задал вопрос Смолкин, а затем в голове мелькнула догадка. — Гусев? Это бы он? Что он говорил? Что-то с Полей?

Илья помолчал ещё мгновение, а потом нехотя начал рассказ.

— Я позвонил Григорию Вениаминовичу по делу, но тот совсем в расстроенных чувствах и хоть пытался держать лицо, всё же не смог промолчать… Сегодня он вернулся с работы на обед и застал Полину в окне…

Услышав эти слова, Андрей вскочил с места, опрокидывая под собой стул, и метнулся в прихожую, собирая ключи от машины, бумажник, телефон.

Арчаков застыл в дверном проеме и продолжил говорить:

— Кажется, девушка так и не пережила произошедшего с ней кошмара, Гусев пытается подключить психолога, но она не идет на контакт.

Больше ничего не слушая, Андрей выбежал из квартиры, думая только о том, чтобы успеть к любимой, чтобы поскорее оказать рядом, чтобы помочь, удержать от глупости, чтобы обнять и никогда больше не отпускать от себя.

Глава 27

Полина до сих пор не могла поверить в то, что ей удалось убедить деда после увиденной сцены отправиться назад в Управление. Хотя, вероятнее всего, он поехал туда только для того, чтобы в очередной раз посоветоваться с их штатным психологом, которого на днях приводил к ней. Может её даже ждет ещё один визит этого излучающего спокойствие мужчины с проницательным взглядом и задушевные беседы о том, как много светлого и прекрасного ещё будет в ее жизни.

Сейчас девушке было стыдно за свою выходку. Просто в тот момент мысль разом прекратить все страдания была такой привлекательной, а сама свобода от измучивших душу воспоминаний такой желанной… И только ужас, который она заметила в глазах резко постаревшего за это время дедушки, чуть отрезвил её голову… Увиденное так потрясло старика, что никакие заверения девушки о плановой весенней уборке, об отсутствии мыслей о суициде и натянутые улыбки, которые она выдавливала из себя через силу, не смогли развеять его страхов… Поэтому Поля и ждала с минуты на минуту его возвращения в компании мозгоправа. Наверное, ей и, правда, самое место в психушке…

Услышав нетерпеливый звонок в дверь: один, второй, третий, девушка тихо подошла к двери и заглянула в глазок. Снаружи стоял Андрей, нервно переступая с ноги на ногу и гипнотизируя тяжелым взглядом металлическую поверхность. Интересно, что ему нужно?

Внутри вдруг вспыхнула давно тлеющая в самом дальнем уголке души обида. Где он был всё это время? Да она сама виновата, сама заслужила своё несчастье… Но тогда зачем он сейчас приперся? От одной мысли как от искры в сердце вдруг разгорелось настоящее пламя, застилая невидимой пеленой словно дымом доводы разума. Остались одни эмоции. Острые, надломанные. Горькое разочарование, тоска, жгучая злость, граничащая с зарождающейся ненавистью… Уж лучше этот опасный коктейль, чем жалость к себе…

Девушка рывком открыла дверь и с ехидной улыбкой замерла на пороге, уже готовая выслушать сдержанные слова сочувствия по поводу всего случившегося с ней. Такие банальные и такие далекие от того, что ей, действительно, хотелось бы услышать от любимого мужчины…

— Ты что это удумала? А? — заорал Смолкин, не заботясь о том, что своим криком может привлечь нежелательное внимание любопытных соседей. — Дура! А обо мне ты подумала? Как ты могла?

Поля опешила и чуть отступила вглубь квартиры: что он имеет в виду? Её побег из дома? Сегодняшнюю глупость? Как только узнал? Тем временем Смолкин зашел в квартиру и громко захлопнул дверь, не в силах сдерживать рвущиеся наружу чувства. Он чуть с ума не сошел, пока мчался сюда. Собрал все красные светофоры, все камеры. Наверняка, теперь ему грозит лишение. Ну, и хрен с ним! Главное было успеть к этой дурехе.

После секундного колебания Андрей протянул руки и, обхватив чуть дрожащими ладонями с едва зажившими костяшками лицо девушки, потянул его к себе, чтобы прильнуть к её губам в поцелуе. Таком долгожданном, живительном, таком необходимом ему сейчас… Но Поля, резко перехватив мужские запястья, отвела их в стороны и отступила к стене, сверкая потемневшими словно грозовое небо глазами.

— Зачем ты пришел? Неужели передумал и больше не гнушаешься иметь дело с такой, как я? — её голос звенел, выдавая охватившее девушку напряжение.

Она вся была словно натянутая струна, но при этом такая хрупкая, такая ранимая… Скулы на лице заострились сильнее, под глазами залегли тени, кожа побледнела, и на ней отчетливо были видны сходящие следы побоев…

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Андрей. Сейчас он туго соображал, настолько тревога за девушку и страх перед собственной беспомощностью завладели его разумом.

— А может просто Арчаков заключил очередную сделку с моим дедом? Он подгоняет сиделку для свихнувшейся девчонки, которая будет следить, чтобы та не полезла больше в окно, а дед взамен оказывает ему очередную сомнительную услугу?

— Да что ты такое несешь? — Смолкин начинал злиться. За кого она его принимает? За разменную монету? Мальчика по вызову?

А Поля уже не могла остановиться, её несло словно поезд, сошедший с рельсов в ненастную погоду.

— Где ты был всё это время? Сколько тебе заплатили, чтобы ты пришел ко мне? А поцелуи будут идти по двойному тарифу? Не брезгуешь целовать меня после того, как мной попользовался тот грязный ублюдок?

До Смолкина вдруг дошло, что Полина не знает всей правды о том, что случилось в том злополучном подвале, о его роли в спасении, об ультиматуме деда… Он быстро приблизился к девушке, практически вжимая её своим телом в стену и отсекая тем самым пути к отступлению, и зашептал в её чуть прокрытые губы:

— Поля, ничего не было… Тот урод не изнасиловал тебя, не успел… Я был там, я стащил его. Клянусь, он не успел… Поверь…

Девушка разрыдалась и закрыла уши ладонями, лишь бы не слышать, как Андрей произносит это жуткое