― Пошли скорее в столовую, а там можно и в город прогуляться. 

Обед оказался еще более обильным и разнообразным, чем завтрак. Анналейса никогда не была обжорой, но тут аппетит вдруг разгулялся. Попробовать хотелось всего: и суфле из птицы, и паштет из печени, и острых маринованных ягод. 

Помня о пристрастии Мауры к сладостям, свою порцию корзиночек из песочного теста, заполненных сваренными в меду орешками и политых взбитыми сливками, Лейса решила отнести малышке. По ее просьбе любезный слуга-подавальщик упаковал пирожные в плетеную коробку, и, наконец, будущая боевая четверка в полном составе отправилась в гости. 

Кучку людей у дома рейвы Тордис Анналейса увидела издалека. Они стояли вдоль ограды, смотрели во двор и переговаривались, размахивая руками, то входя во двор через настежь распахнутую калитку, то выходя из нее.

― Что-то случилось! ― Лейса тревожным взглядом обвела подруг. ― Ой, чую неладное…

― Бежим! ― Бастинда первой бросилась вперед. 

Лейса догнала и обогнала ее только через пару десятков шагов. Нанна и Ювина мчались следом.

*Шателен ― кастелян, человек, заведующий хозяйством дворца, замка, имения.

Через небольшую толпу подруги прошли, как горячий нож сквозь масло. 

― Магички, магички! Сей миг разберутся! ― переговаривался народ, расступаясь и провожая девушек любопытными взглядами.

Сердце Анналейсы на миг сжалось от горечи: да какие они магички? Одно название… Ни знаний, ни навыков. Только сила ― незнакомая, непонятная, неуправляемая. 

Но все эти мысли вылетели из ее головы сразу, как только она взглянула на высокий кряжистый якир, с его толстыми ветвями и резными листьями, через которые с трудом просматривалась сжавшаяся детская фигурка. 

― Маура?! Ты зачем на дерево забралась? Почему не спускаешься? ― позвала она. 

В ответ послышалось жалостливое хныканье младшей сестры и голос рейвы Калвины, которая, как выяснилось, стояла по другую сторону от толстого древесного ствола.

― Не может она пошевелиться. Огнепёрка тут же горящие перья в нее метать начинает.

― Что еще за напасть?! 

Лейса снова запрокинула голову, принялась вглядываться в листву. Разглядеть опасное создание, вероятно, птицу, никак не удавалось. Внутри у Лейсы, где-то под сердцем, зашевелилась, раздуваясь темным облаком, сила Ночи.

― Эх, как бы отвлечь эту огнеперку, заставить ее показаться, ― пробормотала она.

― Да легко! ― хмыкнула Нанна, и только тут Анналейса вспомнила о подругах.

― Что ты задумала? ― мельком глянула на рассветницу. 

― Ветром я немного управлять научилась. Сейчас пошевелю ветку в стороне от твоей сестры, а ты наблюдай!

― Наблюдать? Да я ее!.. ― Лейса позволила силе Ночи растечься по телу. Сила хлынула в руки, свиваясь в невидимые темные жгуты. 

― Можешь и прибить, не жалко. Главное, Мауру не задень. Начали!

Нанна сделала жест, будто толкая в сплетение веточек и листьев ядро размером с человеческую голову. Сильный порыв ветра ворвался в листву, зашуршал там, зашевелился, как невидимый зверь.

Маура снова захныкала, заскулила жалостливо. 

И в тот же миг гневно застрекотала, захлопала крыльями, перелетая с того сука, на котором сидела малышка, на другой, довольно крупная птица. У нее было яркое оперение, которое переливалось всеми оттенками красного ― от темного, почти коричневого, и до ярко-оранжевого. 

Призванный Нанной ветер продолжал копошиться, ворошить листву, и разозленная огнеперка пошла в атаку: развернулась к шуму длинным хвостом, прицелилась, выстрелила в сторону опасности одно за другим два пера, которые прямо в полете загорелись.  

― Маура, попробуй тихонечко спуститься, пока мы отвлекаем птицу, ― нарочито спокойным голосом приказала Анналейса.

Девочка медленно встала на ноги, обхватила ствол, поползла по нему вниз, как обезьянка. 

Огнеперка заметила движение, снова вспорхнула чуть выше, нацелилась на Мауру.

― Ползи, малышка, не бойся! От огня я прикрою! ― крикнула девочке Бастинда. 

Она растерла ладони, выставила их перед собой. 

Маура снова шевельнулась ― нерешительно, скованно. 

В нее тут же полетели перья ― длинные, тонкие, охваченные пламенем. Но, как только они загорелись, произошло удивительное: огонь потянулся к ладоням Бастинды, и все четыре пера, трепеща и сопротивляясь, зависли в воздухе. Потом медленно спланировали вниз и прилипли к протянутым к ним рукам дочери Дня. 

― Вот так! ― удовлетворенно кивнула Бася. ― Это первое, чему я научилась ― притягивать и гасить огонь. 

Лейса с признательностью кивнула подруге и тут же снова перевела взгляд вверх. Огнеперка, видя, что жертва уходит от нее, застрекотала еще громче и злее, вспорхнула и полетела к Мауре, грозя малышке когтями и клювом.

― Ах ты ж тварь! ― щупальца бездны вырвались из ладоней Анналейсы, на ходу поймали птицу, впились в ее тушку. 

Лейса вдруг поняла, что с помощью этих жгутов может забрать у птицы силу и даже жизнь. И ей этого очень хотелось! Но совсем убивать глупое создание она была не готова. Поэтому жизненную силу птицы Лейса начала вытягивать осторожно и по возможности плавно ― так, будто тянула воду через тонкую соломинку. 

Огнеперка снова закричала ― уже не злобно, а испуганно и жалобно. Забилась в щупальцах, еще скорее теряя силы. Опустилась на ближайшую ветку, не удержалась на ней, упала на ветку ниже, но и с той соскользнула. Наконец, судорожно хлопая крыльями, птица свалилась на землю, села и затихла, тяжело дыша и подрагивая пушистым хохолком. 

― В клетку ее! ― послышался голос кого-то из зевак. ― Не добивайте птицу, нэйта, мы ее как диковинку показывать станем! 

― Несите клетку, ― бросила Анналейса через плечо, даже не оглядываясь на говорящего. ― Маура, как ты там?

Лейса встряхнула руками, развеивая жгуты силы, сделала пару шагов в сторону, чтобы лучше видеть сестренку. Та сидела на самой нижней ветви, и, прикусив дрожащую губу, смотрела вниз. До земли было все еще слишком далеко. 

― Вижу, без меня не обойдется. ― Нанна снова встала подле Лейсы. ― Воздушные петли и плети я пока делать не научилась, зато могу сгустить воздух под веткой ― будет как подушка. 

Рассветница развела руки в стороны, а потом начала медленно сводить их, будто сдвигая вместе две невидимых стены.