Эва недоуменно нахмурила брови, но поняла, что я шучу, и рассмеялась:

– Нет, у меня ничего тяжелого в сумках нет, можешь проверить!

– А вот и проверю! – Шутки шутками, но взвесить груз все-таки придется, со своими вещами я это проделал дома.

Достав небольшие напольные весы из багажного отсека, я начал по одной ставить на них сумки Эвелин, которые уже подтаскивал к самолету водитель, и записывать вес каждой. Нет, кажется, все нормально, остается запас еще в полторы сотни килограмм…

Не успел я закончить подсчеты и убрать весы, как к нам буквально подлетел тот самый велосипедист. Ну точно, запыхавшийся и взмокший Джон Смит собственной персоной.

– Здравствуйте! Я уже думал, что не успею…

– Здравствуй! Как видишь, вполне успел. Что-то случилось?

– Нет, просто я хотел отдать готовые плакаты, приходил вчера, но меня не пустили, сказали что Эва Стар завтра утром вылетает на гастроли, вот я и решил на аэродроме…

– Спасибо! А что у тебя там получилось?

– Вот, смотрите – в этой пачке плакаты… – он передал мне увесистый сверток форматом примерно А2, причем неслабой толщины, – а здесь наклейка, которую меня Эва попросила сделать…

– Мы с ним по дороге со съемок в город это обсудили, – вмешалась в наш диалог Эвелин. – Хотела экипажу того самолета сюрприз сделать. Ну что, вы идете со мной?

Взяв из рук Джона обернутый бумагой рулон, она красивой походкой двинулась в сторону «Бивера», из-за которого на нас все это время глазели техники и экипаж, пытаясь сделать вид, что заняты осмотром самолета.

– Ребята, у нас что-то есть вам в подарок! – громко заявила она в утренней тишине. – Кому из вас его вручить?

Через секунду-другую все стояли рядом с ней, протягивая руки к свертку.

– Подождите, – притормозила она страждущих. – У кого из вас самые чистые руки?

Большинство посмотрели на свои ладони и смущенно спрятали руки за спину, один из пилотов сделал шаг вперед:

– Наверное, у меня.

– Тогда держите вот это на память! – Эва протянула ему рулон, который был тут же развернут, и среди зрителей раздался дружный вздох восхищения.

На плакате была изображена Эва, одетая в желтый непромокаемый плащ пожарного, в пожарной же каске. Естественно, что под распахнутым плащом был только «сценический костюм», и поза возле шеста была очень даже непринужденная. В левом верхнем углу «пылающими» буквами написано «Играющие с огнем», а в нижнем правом стоял автограф нашей танцовщицы. Мало того, плакат был изготовлен в виде наклейки, или как там это называется.

– Если нравится, можете прилепить на свой самолет, – сообщила зрителям Эвелин.

Тут же среди них начался спор, где на фюзеляже лучше разместить данное изображение, а мы потихоньку вернулись к «Сессне».

– Надпись сама придумала? – спросил я у «звездочки».

– Когда-то видела, а сейчас вот вспомнила. Они ведь тоже не на воздушные прогулки летают. А тут игра слов получилась, но им понравилось, как я вижу. Смотри, к нам идет! – показала она на техника.

– Оцените работу, пожалуйста, – обратился тот к ней. – Мы уже приклеили ваше фото.

Ну что ж, пойдем смотреть, если приглашают, хе-хе!

Наклейку закрепили на фюзеляже позади кабины, чтобы не закоптилась от выхлопных газов и брызг масла. Разумно, конечно…

– Большое вам спасибо от всех нас! – обратился к Эве пилот. – А можно посмотреть на плакаты, для которых вы здесь делали фотографии?

– Насчет плакатов обращайтесь к нашему художнику, – показал я на Джона. – Он их будет печатать в нужном количестве и требуемых размерах.

– Отлично! Тогда давайте обсудим… – И он начал разговор с парнем, к их диалогу тут же присоединились остальные. Смит достал блокнот и начал что-то записывать, потом кивнул в нашу сторону.

– Не могли бы вы продать нам один плакат, только прямо сейчас? – подошел ко мне пилот через пару минут.

– Хорошо, пойдем, сейчас выделю, только упаковку вскрою…

Пришлось более-менее аккуратно расколупать пакет сбоку и осторожно, чтобы не порвать, вытащить один экземпляр. М-да, если бы сам лично не видел, как все это снимали, упал бы на месте… Могу только сказать, что Эва здесь была совершенно неотразима, сверкая белозубой улыбкой и повергая наземь своей красотой, особенно в контрасте с трудягой «Бивером» на заднем плане.

– Милый, – обратилась довольная таким вниманием фотомодель ко мне, – у тебя есть ручка или фломастер?

– Была где-то… – Я вытащил из кармана позади сиденья черный маркер и протянул ей.

– Что вам написать?

– «На память от Эвы Стар», конечно же, – все-таки сообразил летчик.

Когда девушка расписалась, я сказал ему:

– Десять экю отдашь фотографу, с остальными он пусть сам разбирается!..

Когда обладатель автографа ушел, бережно держа плакат перед собой, я уложил пачку в багажный отсек и приказал:

– Все, красавица, занимай место в салоне, скоро полетим! А то они сейчас к нам всей толпой пожалуют…

Провожу осмотр, включаю питание, пора связываться с диспетчером.

– Вышка, я «Редлайн», прошу разрешения на вылет, полет на Виго, дайте метео.

– «Редлайн», я Вышка, вылет разрешаю, взлет курсом девяносто, ветер восемьдесят, скорость три узла, порывы до пяти, давление тысяча пять миллибар.

Пока разговаривал и слушал сводку погоды, завел двигатель. Так, когда стрелки приборов показали, что температура поднялась до нужной отметки, снова вызвал:

– Вышка, я «Редлайн», прошу разрешения на руление.

– «Редлайн», я Вышка, руление разрешаю, полоса свободна.

Эвелин сидит на правом кресле и с интересом наблюдает за моими действиями. Я снова проинструктировал ее на предмет «ничего руками не трогать», но она и сама все прекрасно понимает, ведь ее не покататься на велосипеде пригласили. Впрочем, как-то я уже устраивал ей воздушную экскурсию вокруг Порто-Франко, она об этом часто вспоминает. (Ну, по крайней мере, говорит, что часто вспоминает…)

– Вышка, я «Редлайн», разрешите взлет!

– «Редлайн», я Вышка, взлет разрешаю, метео без изменений.

Ну что, поехали! Короткий разбег, отрыв, и «Сессна» сама начинает проситься вверх, как будто игривая лошадка, застоявшаяся в конюшне. Полегче, крошка, мы не торопимся, давай полетим в экономичном режиме, перелет долгий, успеешь еще порезвиться…

О подробностях этого длинного перелета рассказывать особо нечего, рейс как рейс, разве что лететь целый день с несколькими посадками. Карты у меня были, еще с того памятного «трансконтинентального» перелета до ППД, потребовалось только уточнить работоспособность навигационных маяков вдоль трассы полета и состояние мелких грунтовых полос, обозначенных на карте как запасные на случай аварии. В летний период осадков в глубине материка не бывает, разве что ветер то и дело меняет направление и силу по мере прогрева воздуха. Но это уже дело привычное, горючего хватает с запасом благодаря небольшому весу груза и пассажирки.