– Да ты рехнулся, старый! – выкрикнул кто-то. Этот камень и десятку волов не стронуть с места…

Олонэ лишь помотал головой.

– Делайте как он сказал, – распорядился он потирая бородку. Сдается мне, что чертов туземец знает что говорит!

Ворча, пираты уперлись руками и спинами в нагревшийся камень, двое или трое подсунули под нижнюю кромку принесенные с собой гандшпуги…

Столпившиеся вокруг – те кому не досталось работы – невольно охнули разом – и изумленный вздох почти сотни глоток прозвучал придушенным хрипом издыхающего кита.

Камень сперва чуть заметно, а потом все быстрее заскользил, поворачиваясь на месте вокруг невидимой оси.

Через минуту все молча стояли, уставившись в темное отверстие в каменной плите торчавшей из песка – оттуда несло затхлым холодком.

И вот только тут Дарби понял, вернее – поверил до конца, что старый индеец не соврал, и зачем-то и в самом деле привел их к месту где лежат сокровища его народа.

Они запалили принесенные с собой заранее факелы, и обнаружили уходящую косо вниз вырубленный тоннель, выбитый в скале – высоты достаточно чтобы среднему человеку пройти чуть согнувшись. На полу были вырублены ступеньки.

Олонэ первым шагнул на ступеньку. За ним – Капак, следом остальные.

Довольно крутая лестница в нескольких местах прерывался широкими горизонтальными террасами, тянувшимися вправо и влево – но индеец лишь покачал головой когда кто-то сунулся их осмотреть.

Потом спуск кончился. У самого выхода они наткнулись на несколько скелетов с разбитыми черепами…

– Да – рассеянно сообщил в пространство Капак. Мой наставник говорил что взятые за плату лодочники майя решили избежать судьбы, которую им определили служители богов…

Перешагнув кости пираты спустились вниз, и они оказались в обширной подземной полости – естественной пещере, стен которой были обработаны человеческой рукой – следы грубых рубил были хорошо различимы.

Вошли – да так и замерли – и на лицах у многих отразился неподдельный испуг. Да и было от чего.

Тусклый свет бил через косые световые шахты, видимо замаскированные в скалистых россыпях; падая сверху он рассеивался, отражаясь от обсидиановых зеркал, вделанных в стены. Такой же луч падал на каменный алтарь, резьба которого изображала, как разглядел не без трепета Дарби, пиршество людоедов разделывавших свежеубитого пленника…

А слева от алтаря лежал целый штабель сцепившихся друг с другом скелетов… Костей было много – куда больше чем сейчас явилось сюда живых.

Лежали они тут давно – не осталось ни жилочки на костях, ни хрящей, ни запаха. Лишь клочья черных волос и куски кожаной обуви – да два или три сгнивших хлопковых стеганых панциря…

Судя по всему трупы были сложены тут сразу после расправы – но Тизеру представилась на миг жуткая картина: разбросанные по каменному полу в беспорядке кости и черепа движимые противоестественными силами дьявольского подземелья, сползаются в аккуратную груду. С другой стороны алтаря лежало оружие – палицы усаженные осколками кремня, костяные бивни рыбы-меч с обмотанными ремешками резными рукоятями, какие-то плоские выточенные из дерева пилы по краям которых в пазы были вставлены осколки обсидиана. Там же торчала пара позеленевших бронзовых секир, и несколько покрытых ржавчиной шпаг и палашей: видимо испанские трофеи.

У самого алтаря, на котором Тизер увидел какие-то застывшие бурые потеки, тут же догадавшись – что это такое, лежало два или три скелета. Лежали они строго вытянувшись, в молитвенной позе – на их черепах косо весели диадемы из золота и опалов. Видимо, тут нашли свой конец жрецы или касики.

Пираты в растерянности глядели на следы произошедшей тут когда-то бойни. Кто-то молился вполголоса, кто-то бормотал проклятия…

– Кхмэ, – крякнул Олонэ. Я так понимаю, – обратился он к Капаку, – что хозяева припрятанного тут добра решили, что покойники слишком много знают? Или просто кто-то их этих парней – пренебрежительный пинок по ближайшему черепу, с легким стуком откатившемуся в угол – решил что золото неплохо бы взять себе?

Презрение отразилось на прежде бесстрастном лице Капака…

– Ты прав, Железная Рука, лишь в одном – эти люди умерли чтобы тайна лучше сохранялась – ибо хотя тут были вернейшие из верных но пытка ломала и не таких – а гачупины как ты знаешь искусны в том чтобы причинять человеку боль… Но они умерли по доброй воле – и их кровь была отдана Тескалипоке и Атлакойе… С ними же умерли трое жрецов, чьи храмы были разрушены в Теночтитлане и которые больше не хотели жить… Оставшиеся двенадцать человек затворили врата Храма Неведомых и вернулись на материк – в надежде что сокровища пригодятся когда гачупинов изгонят…

Капак горько вздохнул…

– Храм Неведомых, говоришь? – передернул плечами Олонэ. Опять непонятно… Вы что ж – сами не знали каким богам или бесам молитесь?

Что-то похожее на насмешку промелькнуло в глазах Капака.

– Нет – просто наши предки дали ему такое название, ибо не строили его – а нашли уже вырубленным в этих скалах. Кто и когда его воздвиг – неведомо. Может быть майя в годы когда их страна и народ были могучи и молоды, может – тольтеки или ольмеки, пришедшие из Ольмана… А может быть даже… – Капак оборвал разговор, и молча подошел к алтарю, опустившись на колени.

– Тьфу, к бесам будет взывать! – пробормотал кто-то за спиной Тизера.

– Идите – бросил он, – идите – тут одна дорога и ведет она к золоту. Там его на всех хватит. Хватит на всех!

Ни слова ни говоря Олоне сделал несколько шагов, на ходу вынимая саблю – Капак даже не пошевелился.

Этот момент потом вспоминался Тизеру долго – последний шаг, хищная усмешка на лице корсара, блеск миланского клинка – и прямая спина старика-индейца, вся благородная осанка которого – даже коленопреклоненного – выражала лишь презрение и насмешку.

Не издав ни звука, индеец рухнул на каменные плиты пола…

Пират присев, вытер саблю о его одежду, и сунул в ножны.

– Франсуа, ты уверен что не поторопился? – спросил Жак Картье – недавно назначенный квартирмейстер.

– Жак – я разве ошибался когда-нибудь на твоей памяти? Ну пойдемте, братья – золото ждет!

Подняв факелы, они двинулись по коридору, и время от времени жмурясь от солнечного света, когда им попадались узкие световые колодцы.

Шагов через пятьдесят они вновь встретили следы пребывания людей. … Скелет полулежал на каменном полу. Пустые глазницы черепа были обращены на пришельцев. Челюсти оскалены в зловещей усмешке. Одна рука скелета указывала вверх, опираясь локтем камни пола, костлявые пальцы, казалось, делали предостерегающий жест неосторожным пришельцам.

Издевательски приподняв шляпу, словно салютуя мертвецу, Олонэ жестом приказал двигаться дальше. Но увиденное за поворотом застало их врасплох.